Передача должностей по родству нелегитимна в глазах современного общества
Президентская администрация против назначения еще одного родственника высокопоставленного чиновника на ответственный пост в один из госбанков и может отклонить его кандидатуру. Мы не знаем, чем вызвано недовольство Кремля: тем, что там обеспокоены обилием детей крупных чиновников на ответственных государственных и государственно-коммерческих постах, или тем, что идет борьба кланов. Наверняка Сергей Иванов-младший – блестящий профессионал банковского дела, но спор о его карьере на высшем уровне – явное следствие дискуссии о будущей элите.
Есть, например, идея отбирать в кадровый резерв, пусть и с известными отступлениями, по профессиональным и меритократическим (за заслуги) принципам. Есть и другая, более старая идея – создать как бы аристократию из отпрысков правящих чиновников и влиятельных людей, поместив их на высокодоходные посты: Бориса Ковальчука – в председатели правления «Интер РАО ЕЭС», Александра Иванова – начальником департамента Внешэкономбанка, его брата Сергея – председателем правления «Согаза», Дениса Бортникова – региональным руководителем ВТБ, Петра Фрадкова – вице-президентом Внешэкономбанка... В СССР последних его лет потомки номенклатурных работников получали «хлебные» – по тогдашним понятиям – посты: связанные с работой за границей, в торговле и проч.
Госкомпаниями дело не ограничивается. Достаточно беглого просмотра списка депутатов Госдумы, чтобы обнаружить в нем дюжину детей действующих и отставных министров, губернаторов, их заместителей, действующих депутатов, председателей облсудов. Чиновнические династии можно найти и среди силовиков, военных и судей.
Эта схема – с получением по родственной линии депутатского мандата в местном законодательном собрании, поста в администрации или выгодного бизнеса – воспроизводится, разумеется, и в регионах страны. Речь фактически идет о восстановлении феодального института получения должностей – если и не по наследству, то по родству.
Конечно, политические династии действуют не только при диктатурах, в постсоветских вариантах восточных деспотий (переход власти от Гейдара Алиева к Ильхаму), но и в устоявшихся и новых демократиях. Достаточно вспомнить семейство Кеннеди, отца и сына Бушей и чету Клинтон в США, братьев Качиньских в Польше и чету Киршнер в Аргентине.
Однако подобные примеры – исключение из тамошних правил. Успех всех перечисленных политических деятелей связан не только с происхождением, но и с активным личным участием в политике и выборах. К соблюдению процедур на участках, где они баллотируются, приковано особое внимание СМИ и общества. Покойный Лех Качиньский вряд ли назначил бы брата премьером, если бы Ярослав не играл одну из ключевых ролей в правящей партии. Авторитет Джорджа Буша-старшего не мог бы обеспечить победу его сына на выборах, а тем более дважды.
Политические династии в развитых странах – уходящая натура. Назначение 24-летнего Жана Саркози на неключевой пост в муниципалитете вызвало бурю негодования в общественном мнении и прессе Франции. И сын французского президента покинул свой небольшой пост.
В отечественных условиях родственная протекция – это назначение на ответственный пост и нередко – мобилизация зависимых социальных групп на «правильное» голосование. Руководитель сектора изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская говорит о формировании новой отечественной квазиаристократии. Эта квазиаристократия пытается использовать известные ей привилегии высшего класса, но отказывается от невыгодных для нее традиций ответственности и добровольных отставок. Однако легитимность власти и богатства квазиаристократии, а следовательно – их передача по наследству не признается большей частью общества. Нынешний правящий класс достиг такого социального положения и богатства, которые не снились ни царским сановникам, ни членам политбюро. Правители как-то забывают, что неспособность к самоограничению и высокомерное отношение к обществу способны лишь ненадолго обеспечить политическую стабильность и грозят в перспективе социальными катаклизмами.