Каннский дневник: Не спи, красавица
Немного светского трепа. В Канне все друг друга беспрерывно снимают. Такого количества фотографирующих нет, наверное, больше нигде. Снимать при этом особенно нечего, городок не то чтобы сильно живописный, поэтому все щелкают себя, друзей и знакомых на фоне чего-нибудь с надписью Festival de Cannes 2011. И надеются поймать звезду.
Так вот, иду я по Круазетт (какой же светский треп без упоминания Круазетт – и непременно небрежного). У “Карлтона” половину проезжей части перекрыла толпа, ощетинившаяся фотокамерами размером с пулемет. Ну, думаю, сейчас из отеля выйдет если не Де Ниро, то как минимум его коллеги по жюри Ума Турман или Джуд Лоу. Ничего подобного. Все снимают большого плюшевого панду и артиста Джека Блэка, который этого панду озвучивает в голливудском мультфильме.
Круазетт эффектно создает иллюзию позиционной войны: с одной стороны – Дворец фестивалей, цитадель элитарности, с другой – фешенебельные отели, увешанные рекламой главных летних релизов Голливуда. Пока народ фотографирует панду, юная звезда фильма Гаса Ван Сента Генри Хоппер спокойно сидит на лавочке по другую сторону Круазетт, и никто не устраивает вокруг него фотосессию. Вот если бы рядом была Мия Васиковска… Но все, молчу, молчу.
Кстати, о пандах. Помните рекламу, в которой какие-то ребята пытались сфотографировать этого смешного зверька, а он выскакивал и начинал кувыркаться ровно тогда, когда они отворачивались съесть шоколадку? В конкурсном фильме “Спящая красавица” (Sleeping Beauty, режиссерский дебют австралийской писательницы Джулии Ли) происходит что-то подобное, только, разумеется, медленно и печально. Идея в том, что нам кажется, будто все самое важное случается у нас за спиной, за пределами восприятия, пока мы спим. Хотя первым делом “Спящая красавица”, конечно, напрашивается на сравнение с недавним “Запрещенным приемом” Зака Снайдера, где тоже были бордель, сновидения и юная Эмили Браунинг с лицом порочной жертвы. Только в сновидческих мирах Снайдера она сражалась с монстрами, пока ее телом занимались в психушке врачи-душегубы, а в “Спящей красавице” она просто спит, пока с ее телом забавляются пожилые клиенты. Героиня поначалу ни о чем не беспокоится (выпила снотворное, заснула, проснулась, получила деньги), но потом все-таки покупает миниатюрную камеру. Но как раз в этот день никакие панды на ней не кувыркаются. Не происходит вообще ничего, камера снимает смерть, причем не как эксцесс, а как полную неподвижность, просто мертвое тело рядом со спящим телом. То есть, по мысли Джулии Ли, за пределами субъективного восприятия, несомненно, что-то случается, но мы не в состоянии это увидеть, единственная доступная нам реальность “по ту сторону” – это смерть.
Можно, кстати, считать “Спящую красавицу” еще и метафорой Каннского фестиваля. Тут тоже, борясь со сном на каком-нибудь конкурсном фильме, думаешь: а вдруг в это время в “Двухнедельнике режиссеров” или “Неделе критики” показывают неведомый шедевр.