Что делать с геями и лесбиянками
Разгон неразрешенных шествий сексуальных меньшинств в Москве и арест десятков их участников был предсказуем. Негативное отношение к сторонникам однополой любви и их публичным акциям – та небольшая часть лужковского наследия, от которой Сергей Собянин не намерен отказываться. Даже решение Страсбургского суда о незаконности прежних запретов акций секс-меньшинств не заставило мэрию пересмотреть свое мнение.
Можно, конечно, иронизировать над активистами нетрадиционной ориентации, выбравшими для своей акции не слишком подходящее место и день, хотя число задержанных участников несостоявшегося шествия и его противников примерно одинаково. Страшно предположить, чем могла бы закончиться акция, если бы она совпала с праздником воздушно-десантных войск или полиции.
Нетрудно, конечно, обвинить в происшедшем одну из сторон конфликта. Важнее понять их позиции. Многим обывателям непонятны цели активистов секс-меньшинств. Действительно, геи и лесбиянки официально давно не преследуются, включенная в Уголовный кодекс в 1934 г. статья о наказании за мужеложество (до семи лет, к слову) упразднена еще в 1993 г. Дискриминация по признаку сексуальной ориентации при приеме на работу, учебу и госслужбу запрещена Конституцией, Трудовым кодексом и законом о госслужбе. Казалось бы, нетрадиционно живи и радуйся.
Но приверженцы однополой любви стремятся сочетать свою отдельность и особость с желанием активно ее пропагандировать и в конце концов сравняться в правах с обычными, гетеросексуальными парами. Если, отбросив ненормативную лексику, суммировать выступления сетевых гей- и лесби-активистов (-ок) накануне парада, то они хотят легализации однополых браков, права усыновления детей, наконец, возможности открыто заявлять о своей ориентации, не опасаясь резкой реакции окружающих. То есть сравняться в правах с «детьми радуги» из некоторых европейских стран.
Но даже в Европе не все так однозначно, как пытаются показать их отечественные последователи. Однополые браки разрешены в семи европейских странах и Бразилии, а также в некоторых штатах США, партнерские союзы – еще в 15 государствах. Во Франции конституционный совет в январе 2011 г. признал не противоречащим конституции пункт гражданского кодекса, который называет браком только союзы между мужчиной и женщиной.
Показательно, что в той же Франции, где 58% граждан одобряют отмену запрета (против – 33%), доли сторонников и противников усыновления детей в однополые семьи равны.
Россияне традиционно более консервативны (если не сказать реакционны), отклонения от общепринятой нормы поведения и их демонстрация, иногда граничащие с провокацией, вызывают отчуждение. По данным рейтинга толерантности ОЭСР, Россия набрала 31 балл, так же как и Индия (Польша и Израиль – 36, Турция – 35). В России гомосексуализм еще недавно называли «продуктом разложения эксплуататорских классов»; сейчас большинство обывателей (74%, по данным «Левада-центра») считают нетрадиционную ориентацию следствием распущенности или болезни. Показательно, что относительное большинство россиян (45%) за равноправие геев и лесбиянок, против – 41%. Но подавляющее большинство против и браков гомосексуалистов (82%), и их публичных акций (84%), за – 14 и 8% соответственно.
Многие опасаются, что агрессивная пропаганда однополой любви разрушит традиционные семейные ценности. Власти обязаны давать возможность заявить о своих правах меньшинству, но, зная позиции большинства, предпочитают не идти против него. Важно, чтобы это нежелание не привело к безнаказанности: призывавших к уничтожению геев необходимо привлечь к уголовной ответственности за угрозу убийством.
Властям, возможно, стоит последовать словам Пушкина и стать «единственным европейцем в России», в частности, помочь обывателям преодолевать предубеждения о приверженцах однополой любви и не поддерживать напряжение гомофобными высказываниями, как это делал Юрий Лужков. В свою очередь «детям радуги» стоит задуматься, как сделать собственные акции менее вызывающими.