От редакции: Дефолт империи
Ровно 20 лет назад, 19 августа 1991 г., группировка, состоящая из представителей партийной и государственной номенклатуры, попыталась захватить власть и, закрутив гайки, сохранить Советский Союз. Неудавшееся выступление коллективного Пиночета достигло противоположной цели, оно ускорило распад империи. Мелодия из «Лебединого озера», которую транслировали в дни путча государственные теле- и радиоканалы, превратилась в похоронный марш.
Все больше россиян считают путч трагическим событием отечественной истории. Можно ли было предотвратить «величайшую геополитическую катастрофу» и сохранить страну, охваченную масштабным политическим и экономическим кризисом? Любители порассуждать о возможности развития СССР по китайскому пути в случае победы ГКЧП умалчивают, что эта возможность была упущена задолго до перестройки. Советский Союз был к середине 1980-х урбанистическим обществом с более высокими, чем китайские, стандартами потребления.
Некоторые считают, что крах СССР – следствие эгоизма Запада и США, не предоставивших Кремлю финансовой помощи, достаточной для стабилизации экономики и стимулирования ее роста. Но могла ли спасти и поддержать Советский Союз иностранная помощь? Что-нибудь вроде «плана Маршалла» (его автор, американский госсекретарь Джордж Маршалл, получил Нобелевскую премию мира в 1953 г.)? В 1948–1951 гг. США безвозмездно и в виде кредитов выдали 16 странам Западной Европы $13,3 млрд из испрошенных $19 млрд для восстановления экономики. В частности, Великобритания получила $2,8 млрд, Франция – $2,5 млрд, Италия и Западная Германия – по $1,3 млрд. Деньги по «плану Маршалла» предоставлялись на четких условиях: государства, согласившиеся на участие в плане, обязались сократить бюджетный дефицит, создать валютные резервы, развивать частное предпринимательство, снизить таможенные тарифы при торговле внутри Европы. Промышленное оборудование и продовольствие должны были закупаться у американских компаний и фермеров. Эта помощь помогла большинству европейских стран преодолеть послевоенные неурядицы и разруху, предотвратила социальный и политический кризис. Объем промышленного производства в Западной Европе вырос к середине 1950-х гг. по сравнению с 1946 г. в 2,5 раза и превысил довоенный уровень в 1,6–1,7 раза.
Эксперты МВФ и Всемирного банка в декабре 1990 г. проанализировали ситуацию в СССР. Они констатировали кризисное состояние экономики вследствие неудачных попыток подавления инфляции и товарного дефицита и рекомендовали меры выхода из тупика. Однако, как отмечал в январе 1991 г. Егор Гайдар, рекомендации были расплывчатыми. Западные экономисты раньше не сталкивались с подобным масштабом проблем. «Страна слишком велика и опасна, чтобы кто-нибудь со стороны решился навязывать ей финансовый здравый смысл. Как бы это ни было трудно, придется овладевать им самим», – резюмировал Гайдар. Дисбаланс бюджета из-за резкого падения цен на энергоносители (цена за баррель нефти марки Brent снизилась в 1980–1989 гг. с $36,8 до $18,2) быстро рос. Но советские руководители в отличие от польских или китайских опасались идти на радикальные шаги, способные усилить социальное напряжение. Попытки ограничить увеличение денежной массы и, как следствие, инфляцию чередовались с масштабной эмиссией (денежная масса в 1989 г. выросла на 19,5%, в 1990 г. – на 21,5%), ростом не обеспеченных ресурсами социальных обязательств. Несмотря на отсутствие плана экономических реформ и четких обязательств, Запад оказал Москве значительную финансовую помощь, опасаясь неконтролируемого распада ядерной державы. В 1985–1991 гг. СССР получил кредиты на общую сумму $55,5 млрд, из них $30 млрд – в 1990–1991 гг. $55,5 млрд конца 80-х – это в пересчете более $10 млрд 1949 г., что сопоставимо с объемом помощи по «плану Маршалла» и намного больше, чем получила по нему любая европейская страна. Однако эти средства не были использованы для стабилизации экономики и буквально проедены.
Победа ГКЧП, обещавшего сдерживать и регулировать цены, могла разве что ускорить дефолт ядерной державы.