Михаил Фишман: Путин в тупике
Если оглянуться назад, то хорошо видно, как и зачем действовал Владимир Путин, какова была преследуемая им цель. Задача этого года и, шире, четырехлетки – решение проблемы-2012. Все делалось для того, чтобы надавить на Дмитрия Медведева и убедить его отойти в сторону. К примеру, для этого создавался народный фронт. Теперь во главе партсписка Медведев, а про фронт забыли.
Зачем фронт, если противник капитулировал и до войны так и не дошло? Рекогносцировка оказалась ненужной, но следы от нее на виду – с обеих сторон. Неизбежен был крах Михаила Прохорова: никому нет дела до либеральной фракции, когда сам главный либерал вывешивает белый флаг. По всем данным, паковал чемоданы в Брюсселе, чтобы вернуться в политику, Дмитрий Рогозин. Но в новой конструкции и ему нет места.
День 24 сентября 2011 г. можно смело считать днем завершения политики в России. Оппозиция и псевдооппозиция снаружи и внутри ликвидированы, аппарат, институты и игроки рынка под контролем, бороться больше не с кем и незачем. Проблема власти – центральный вопрос всего путинского правления – наконец решена. По этому маршруту двигаться дальше некуда.
К этой точке Путин шел долго и терпеливо. Просчитывал расклады, придумывал схемы, рисковал, даже иногда шел ва-банк. Напряженный первый срок: перехват управления телевидением и парламентом, формирование партии, борьба с фрондой олигархов и губернаторов. 2005–2008: спецоперация «Преемник». 2008–2011: контроль из-за кулис и подготовка к закреплению личной власти.
Сверхзадача выполнена, возникавшие по ходу ее решения вопросы и надежды рассеяны в пыль. Можно вздохнуть спокойно: кири-ку-ку, царствуй, лежа на боку. Политическая повестка Путина исчерпана. В ней больше нет ни интриги, ни стимулов, ни, судя по всему, четкого плана действий. В аппаратных маневрах тоже теперь нет нужды. Текущие задачи сводятся к механическому удержанию рейтинга и исполнению протокола.
Откуда это общее ощущение тупика? Возможно, оттого, что вопросы власти подменяли собой развитие. В политическом пространстве, пусть зажатом и искривленном, что-то творилось – и создавало иллюзию движения, неких возможностей. Апологеты путинской стройки сказали бы, что было куда вбивать клин. Что ж, над задраенными трещинами еще стоит свежий запах цементной кладки. Зато на ее фоне выпукло смотрится кризис курса. Он теперь виден всем.
Так что дальше? Что делать, когда нечего делать? Куда направить энергию? Тупик целеполагания, в котором оказался Владимир Путин, на самом деле представляет собой развилку. Действительно, можно совсем ничего не делать, охраняя достигнутый статус-кво, осмысляемый как бесцельное прозябание. Это движение по инерции. Не случайно в команде Путина уже громко поют хвалу брежневскому застою.
Но можно сломать инерцию и попытаться осуществить прорыв на неизвестном направлении. Строить Евразийский союз, к примеру, или появится какая-нибудь другая идея. Это огромный риск: если обрубить все сдержки и каналы обратной связи, то любой масштабный проект автоматически превращается в опасную авантюру.