От редакции: Модернизация сталинских строек

Премьер Владимир Путин пообещал всерьез заняться развитием внутреннего судоходства. Это естественное стремление: Россия – мировой лидер по протяженности рек и площади внутренних водоемов. Перевозить многие грузы водным транспортом дешевле, чем по железной дороге или автотранспортом. Однако объем перевозок грузов и пассажиров по рекам, озерам и каналам в 2010 г. уступал показателям 2000 г., пассажиропоток сократился на 36%. Доля речного флота в грузообороте за это же время снизилась с 2 до 1,2%. Это в 8 раз меньше, чем в США, и в 15 раз – чем в Китае. Серия аварий речных судов с многочисленными жертвами, происшедших нынешним летом, показала, что состояние речного флота угрожает жизни и здоровью пассажиров. Обратить внимание на проблему следовало раньше.

Любопытны приоритеты развития отрасли, обозначенные премьером. Вчера на Всероссийской конференции транспортников он объявил, что до 2018 г. планируется модернизировать Беломоро-Балтийский и Волго-Балтийский каналы, обновить Волжский водный путь и Волго-Донской канал. Если присмотреться, то первоочередные объекты модернизации – это водные магистрали, созданные по указанию Сталина подневольным трудом сотен тысяч узников ГУЛАГа и ценой многих тысяч жизней. В списке не хватает только канала Москва – Волга, при строительстве которого погибло более 22 000 «каналармейцев».

Но дело даже не в персоналиях авторов проектов и уважении к памяти жертв террора. Сталинские каналы – примеры нерационального использования человеческих и материальных ресурсов. Министр речного флота Зосима Шашков писал в докладной записке 1951 г., что пропускная способность беломорского канала использовалась на 44% в 1940 г. и на 20% в 1950 г., модернизированного при Сталине Волгобалта – на 41 и 24% соответственно. Карельский историк Юрий Килин уверен, что значение канала для экономики республики было невелико, а стратегическое – ничтожно. Окупятся ли затраты на реконструкцию убыточного проекта – большой вопрос. Возможно, заявление Путина следует понимать как сигнал того, что модернизацию он видит как вторую редакцию советских гигантских строек.