От редакции: Учебный материал
Очевидцы и официальные лица выдвигают противоположные версии того, как обвиняемый в мошенничестве Станислав Канкия получил травмы во время судебных слушаний в зале Бабушкинского райсуда Москвы. Жена Канкии и адвокат говорят, что его избили после вспышки гнева, вызванной отказом назначить медицинскую экспертизу. Представители суда утверждают, что подсудимого никто не избивал. По их версии, Валентина Канкия сама спровоцировала неадекватного мужа на нарушение порядка и агрессию против конвоиров. На выложенной в интернет аудиозаписи судебного заседания слышно, что подсудимого «успокаивают» дубинками. Судья и прокурор, которые должны следить за соблюдением закона в зале суда, в этот момент безмолвствуют. Возможно, Канкия действительно мошенник. Но за 14 месяцев предварительного заключения 47-летний мужчина перенес четыре инсульта и инфаркт мозга. Несмотря на это, Канкию держат под стражей и отказывают в лечении в гражданском стационаре, т. е. пытают тяжелобольного, причем не виновного до приговора человека.
История Канкии – не единственная в своем роде. Сегодня Мосгорсуд рассмотрит жалобу на решение Тверского суда о продлении срока содержания под стражей предпринимателя Натальи Гулевич, которую также обвиняют в мошенничестве. За год пребывания в сизо ей удалили почку, она перенесла другую тяжелую операцию, несмотря на это, суды регулярно продлевали арест тяжелобольной женщины со стандартной формулировкой «может скрыться и оказать давление на следствие». Мосгорсуд уже однажды был готов освободить подсудимую, но милость Фемиды – 100-миллионный залог – оказалась для Гулевич и ее семьи неподъемной. Заметим, что болезнь Гулевич подпадает под 10-й пункт утвержденного правительством перечня болезней, при которых обвиняемый не может находиться под стражей.
8 октября в пресненском сизо умер обвинявшийся во взятке директор школы Андрей Кудояров. Жаловавшегося на боли в сердце педагога отказывались отпустить к врачам.
Антигуманными решениями славятся не только московские суды и следователи. Президентский совет по правам человека утверждает: это обычная практика в провинции. Людей пытают неоказанием медпомощи, держат под арестом тех, кто уже в сизо получил букет тяжелых болезней.
В Новгороде находится под стражей больной раком бывший гендиректор и совладелец ЗАО «Корпорация «Сплав» Владимир Федоров. Во Владивостоке в сизо держат больного тяжелой формой сахарного диабета владельца рынка Алексея Сорокина.
Суды и следователи действуют вопреки указаниям президента, который заявил в июле 2011 г., что больного подсудимого нужно вылечить и лишь потом судить. Все эти пытки и издевательства происходят сейчас, когда судьи и следствие должны уже научиться работать по-новому согласно президентским поправкам в уголовное законодательство, ограничивающим досудебные аресты. Вероятно, учеба дается нелегко, требуются все новые подопытные, но руководство судов, прокуратуры, ФСИН и полиции терпеливо ждет достижения эффекта.
Возможно, некоторые заранее знали, что Медведев пришел ненадолго, его полномочия ограничены и принятые по его настоянию юридические новеллы можно игнорировать. Но дело не только в этом. Остановить пыточный конвейер и беззаконие существенно сложнее, чем запустить его. Особенно если одна из сторон процесса материально заинтересована в изъятии бизнеса. Пыточные условия содержания и их облегчение – ликвидная неформальная госуслуга. Отказаться от ее выполнения трудно, тем более когда суды и правоохранители получают противоречивые сигналы. Судьи, прокуроры и следователи одновременно слышат требования первых лиц ограничить аресты, приказы освобождать больных «сидельцев» – и видят, что коллег, участвовавших в громких делах, не наказывают за смерть подследственных и подсудимых, не отстраняют от дел. А то и награждают и повышают в звании (как это было со следователями по делу Магнитского). Эта безнаказанность и порождает продолжение и умножение пыток.