От редакции: Компенсация от Европейского суда
Родственники погибших при освобождении Театрального центра на Дубровке добились результата через девять лет после трагедии. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) потребовал возместить 64 истцам моральный вред от 9000 до 66 000 евро. Россия выплатит в общей сложности 1 254 000 евро, а также 30 000 евро судебных издержек.
Страсбургский суд решил, что сам штурм Театрального центра и применение газа для усыпления террористов не противоречит Европейской конвенции о правах человека. Право на жизнь заявителей и их погибших родственников, по мнению судей, российские власти и силовики нарушили, плохо организовав спасательную операцию. Суд отметил, что медики и спасатели начали действовать с опозданием и, кроме того, не знали об использовании газа и его типе, следствием чего стала массовая (по официальным данным, из 130 погибших боевики убили пятерых) гибель освобожденных заложников в машинах «скорой помощи» и в больницах.
Очередное решение Страсбурга по громкому делу вызвало ожидаемую официальную реакцию. Уполномоченный России в ЕСПЧ, замминистра юстиции Георгий Матюшкин сообщил, что изучит возможность оспорить решение в Большой палате суда. Член комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Евгений Тарло назвал его «политизированным». Чем же недовольны представители власти? Уголовной ответственности за гибель заложников никто не понес. Помимо внесудебных выплат, сделанных правительством Москвы, некоторые родственники получили по суду компенсации за имущество, украденное милиционерами-мародерами. В России массовая гибель людей на Дубровке так и не получила юридической оценки. Как к этому должны относиться люди? С какой степенью «политизированности»?
Отечественным чиновникам стоило бы не обвинять Европейский суд, а задуматься, почему россияне вырвались в бесспорные лидеры по абсолютному числу жалоб в Страсбург.
То, что при операции по освобождению заложников применялся газ, было известно уже в день штурма. Через несколько дней журналисты выяснили, что подавляющее большинство жертв умерли из-за отсутствия у медиков и спасателей противоядия. Более того, до сих пор точно не известно, сколько заложников погибли: официальные лица настаивают на 130. Журналисты, проводившие собственное расследование, считают, что жертв больше. Андрей Солдатов и Ирина Бороган в исследовании современной истории ФСБ «Новое дворянство» привели свидетельство одного из руководителей группы спецназначения «Вымпел» Сергея Шаврина. Он говорил: «Штурм прошел, взрыва нет, 800 с лишним человек надо выводить из этого состояния. К этому оказались не готовы <...> Ждали подрыв. Думали, что в живых останется меньше 10%» (с. 161).
Очевидные ошибки эвакуации освобожденных заложников не получили должной юридической оценки. За девять лет хождения по различным инстанциям родственники жертв так и не получили от государства ответа, кто из должностных лиц виновен в плохой организации спасательной операции и гибели сотен людей.
Следствие и надзорные органы долго жонглировали уголовным делом о теракте: его возбудили сразу же после захвата заложников, но круг обвиняемых ограничили убитыми при штурме террористами. В июне 2007 г. расследование приостановили. Возобновленное в ноябре 2008 г. дело касалось лишь мародерства милиционеров, обчищавших карманы находившихся без сознания заложников. Были отклонены и многие иски пострадавших к государству о возмещении материального и морального вреда. Только в феврале 2011 г. продолжилось расследование «большого» дела о теракте, но оно идет медленно и формально, полагают адвокаты потерпевших. Все это обернулось очередным ударом по престижу России. Решение ЕСПЧ еще раз напомнило о неравенстве наших сограждан перед судом и законом. Кроме того, критики вчерашнего решения забывают, что отсутствие честного судебного разбирательства событий на Дубровке породило безответственность руководителей спецслужб, их нежелание учиться на собственных ошибках. Для силовиков это сигнал: можете и дальше действовать безнаказанно.