Константин Сонин: Предвыборные налоги и сборы

В чем-то предстоящие 4 марта президентские выборы напоминают настоящие. Например, кандидат с наибольшими шансами на успех, премьер-министр Владимир Путин, понял, что ему действительно нужно повысить свою популярность. Сейчас она так низка, что второй тур президентских выборов вероятен, даже если уровень фальсификаций будет так же высок, как во время выборов в парламент в декабре 2011 г. (5–15%). Поражение во втором туре выглядит не вероятным, но возможным.

Что делает политик, когда нужно повысить популярность, а все пропагандистские средства уже использованы? Один вариант – поменять позицию, пойти на уступки по тем вопросам, по которым его позиция не имеет достаточной поддержки (возвращение губернаторских выборов – такой пример). Другой – сделать какую-то тему заглавной в ходе избирательной кампании. Все вопросы, по которым у граждан предпочтения расходятся, дают возможность политикам собирать голоса, меняя свою позицию, но именно от кандидатов зависит, какой теме посвятить основные ресурсы. (Пример: на парламентских выборах в 2003 г. основной темой кампании была гениально сделана «природная рента».) Судя по выступлениям Путина на прошлой неделе, он пытается апеллировать к «классовому чувству» – чувству несправедливости у бедных и желанию получить что-то за счет централизованного перераспределения богатства, которым владеет совсем небольшая часть населения.

Одной из предложенных мер стал «налог на роскошь», но здесь, похоже, граждане не особенно воодушевлены, голосов это не принесет. Другая мера – одноразовый налог, связанный с приватизацией, и здесь политическая поддержка может быть значительной. Смысл налога таков: большинство граждан считает, что 15 лет назад приватизация была проведена несправедливо. Если они увидят, что те, кто выиграл от приватизации, заплатят сейчас существенные деньги, они перестанут симпатизировать идее пересмотра итогов приватизации. Проблем с таким единовременным налогом немало. Во-первых, что делать с теми, кто сейчас владеет, купив его на рынке, предприятием, когда-то приватизированным? Если новый владелец заплатил рыночную цену, он ни в каком смысле не является бенефициаром приватизации. Во-вторых, представим, что технические проблемы решены и собрана огромная, совершенно нереалистичная сумма – $100 млрд. Даже если не учитывать все связанное с усилиями по уклонению от уплаты такой суммы, будет сложно найти покупателей на все активы, которые придется продать, чтобы ее уплатить. Но если эту невероятную сумму разделить на всех россиян (140 млн человек), то на каждого выйдет чуть меньше $800 (чуть больше 20 000 руб.). Кто за такую сумму навсегда откажется от чувства несправедливости? А если не откажется, то в чем смысл единовременного налога? Впрочем, аргументы аргументами, а голоса 4 марта это предложение может принести.