От редакции: Как и было сказано
Что и требовалось доказать: резкое повышение ставки страховых взносов привело только к массовому уходу зарплат в тень. А бюджетные доходы выросли незначительно, признал министр финансов Антон Силуанов.
То, что именно так и случится, предсказывали все – экономисты, предприниматели, журналисты. Мы тоже не раз писали, что решение увеличить налоговую нагрузку на труд – большая ошибка правительства. Приводили аргументы, расчеты, доводы экспертов. Но все не впрок: с 2011 г. взносы были повышены, сделав Россию страной с одним из самых высоких в мире уровнем налогообложения зарплаты. Компетентные мнения правительству, видимо, не интересны.
Но, к сожалению (или к счастью), законы макроэкономики работают вне зависимости от того, что о них думает Владимир Путин. Поэтому получилось то, что и должно было получиться: вместо того чтобы в казну рекой потекли дополнительные доходы, фонды в прошлом году получили скромный 1% ВВП прироста, хотя ставка выросла с 26 до 34%. Куда утекло остальное, мы расскажем ниже.
На бумаге все выглядело отлично. Поступления должны были вырасти на 31% благодаря собственно повышению ставки, еще на 11,6% – в результате повышения облагаемого взносами порога зарплат (в 2010 г. взносы платились с годовых зарплат до 415 000 руб., в 2011 г. – 463 000 руб.), и 12% должен был принести казне номинальный рост зарплат. Всего поступления должны были увеличиться на 64%, подсчитали в Институте Гайдара. В реальности внебюджетные фонды получили почти на 300 млрд руб. меньше.
Бухгалтерский подход не сработал, потому что в своих расчетах правительство отказывалось учитывать реальность. А реальность такова, что предприниматели не в состоянии нести налоговую нагрузку, которая на них возложена. Вместо роста поступлений в соцфонды правительство добилось возврата бизнеса к серым схемам. Это видно даже по данным Росстата: в прошлом году резко сократилась доля сотрудников, официально работающих по найму, по отношению ко всем остальным работникам: с 69,1 до 66,4% (в 2009 г. она была 70,5%). Предприниматели предупреждали об этом с самого начала – они вернутся к выплате зарплат в конвертах. Из-за этого не только сборы соцвзносов оказались меньше, но и уменьшилось поступление подоходного налога – на 0,3% ВВП.
Совсем недавно тот же Силуанов жаловался на чрезвычайно высокую долю наличности в экономике России – у нас это 25% денежного оборота, тогда как в развитых странах обычно 7–10%. Надо быть очень наивным человеком, чтобы не видеть связи между ажиотажным спросом на наличность и повышением страховых взносов. Цифры говорят сами за себя. До реформы, в 2007 г., ЦБ насчитал сомнительных операций по обналичиванию на сумму 1 трлн руб. После реформы соцналога эта сумма выросла в 4–5 раз: по данным МВД, за 2010 г. и I квартал 2011 г. из России по сомнительным основаниям и каналам было выведено 5 трлн руб. Более свежих данных, к сожалению, пока нет, но скорее всего эта цифра будет еще более впечатляющей.
Когда правительство впервые заговорило о повышении страховых взносов, планировались и компенсационные меры, о которых теперь никто не вспоминает. Предполагалось, например, что повышение соцвзносов будет увязано со снижением НДС. Где теперь те благие намерения? Сейчас уже обсуждается идея увеличить НДС вдобавок к уже и без того высоким страховым взносам.
Это опасная тенденция, потому что таким образом правительство рискует попасть в замкнутый круг. Оно повышает налоги, но нужного роста доходов не происходит из-за массового уклонения. Нехватка поступлений приводит правительство к идее еще больше повысить налоги, но уклонение и дальше растет.
Налоговая реформа начала 2000-х гг. показала, что снижение подоходного налога и ЕСН привело к выходу доходов из тени. Сборы при этом выросли, хотя налоговые ставки стали меньше. Удивительно, что этот урок не усвоен. Может, хотя бы провальный результат 2011 г. убедит правительство.