Максим Артемьев: Оранжевые уроки

Чем завершится нынешняя активность российского общества, мы скоро узнаем, но вне зависимости от того, перерастет ли она в решительную смену власти или иссякнет сама собой, было бы полезно извлечь уроки из опыта наших соседей. То, что происходит на столичных улицах и в русском сегменте Facebook, сильно напоминает события накануне украинского Майдана. И то и другое явилось реакцией развившегося до осознания собственных интересов среднего класса на решение власти определить победителя президентских выборов еще до голосования. И то и другое происходило в столице.

Майдан оказался провалившейся революцией. Россия 20 лет назад уже пережила похожие события, последствия которых приходится преодолевать по сию пору. Майдан, кстати, явился попыткой доделать незавершенную в период распада СССР и КПСС работу – то, перед чем стоит наша страна сегодня.

Спустя семь с лишним лет даже удивительно вспоминать то эмоциональное напряжение, которое держало всех, следивших за происходившим в Киеве. Сегодня президентом является Виктор Янукович, имея большинство в Раде. Оранжевые силы слабы, дискредитированы, раздроблены, Юлия Тимошенко и Юрий Луценко в тюрьме. Прошедший – и немалый – срок дает возможность понять причины неудачи Майдана. Первая и, возможно, главная – вожди революции. Трагедия Майдана заключалась в том, что изначально не существовало механизма селекции лидеров, отбора их исходя из прохождения теста на политическую адекватность заявляемым лозунгам и способность действовать ответственно. Ющенко, Тимошенко, Порошенко и приближенные решали прежде всего собственные карьерные задачи, а Майдан (как олицетворение народного порыва) оказался заложником их вождистских устремлений – ситуация, аналогичная российской начала 90-х, когда демократические силы добровольно стали обслугой Ельцина и примкнувшей к нему части номенклатуры, уступив инициативу и самостоятельность.

Поэтому первый вывод заключается в том, что лидеры протестов должны находиться под постоянным контролем рядовых активистов (гражданского общества в целом). Поражение Майдана было обусловлено тем, что люди думали, будто достаточно одного порыва, стояния на площадях и улицах, а дальше все наладится, тогда как основная работа только и начинается после революции. Любое расслабление вчерашних митингующих чревато откатом к прошлым порядкам.

Постмайданная Украина показала, что смена людей в институтах без реформирования самих институтов ничего не меняет. Новые люди (хотя в данном случае они скорее принадлежали ко второму эшелону старой номенклатуры) быстро воспроизводили единственные известные им паттерны управления. Но будет верным заметить и обратное – замена старых государственных институтов при оставлении прежних управленцев также мало что меняет реально. Налицо вроде бы тупиковая ситуация.

Однако опыт Восточной Европы и Балтии, где реформы состоялись, доказывает, что выход есть. Ключевой фактор успеха – смена политической элиты. В условиях слабости гражданского общества, неспособности (или непривычности) населения к каждодневному контролю за политиками именно реформаторы должны выступать генераторами постоянной мониторинговой активности – как первые критики самих себя. Соратнику Егора Гайдара и Анатолия Чубайса Петру Авену принадлежит крайне важное замечание на состоявшейся в январе в Лаксенбурге (Австрия) конференции по постсоветским реформам: «...Никто не собирался отказываться от имперского наследия. Гайдар не был Лешеком [Бальцеровичем]. Мы пришли к власти не как антикоммунистическая оппозиция. Мы хотели работать в советском государственном аппарате и пришли в него» (цитируется по блогу Андрея Илларионова). Поэтому наивны разговоры, что Гайдар «по ошибке» оставил политику Ельцину, сосредоточившись на экономике. Ясно, что это была не ошибка, а осознанный курс.

Но вернемся к современной России. Майдан сдали вожди Майдана, которые стали таковыми в условиях кадрового голода и нерешительности граждан. Российским митингующим, тем, кто, несмотря на мороз, выходит на Болотную, кто проявляет чудеса изобретательности в придумывании лозунгов для самодельных плакатов, следует повнимательнее присматриваться к ораторам и быть требовательнее к самим себе, ясно понимая, что у Болотной есть начало, но нет конца. Одним «праздником непослушания» не обойдешься, и после него искомая демократия не настанет. Другими словами, необходимо настраиваться на серьезную работу протяженностью не менее одного поколения.