От редакции: Протесты – это не оппозиция
Российская политическая система за последние три месяца перестала быть однополярной. Это произошло практически сразу после декабрьских выборов в Госдуму, и с тех пор новых рывков не происходило. Правящая партия продолжает действовать через свои привычные каналы – телевидение, административный ресурс. Мнения, отличные от тех, что отстаивает правящая партия, выражаются через открытые СМИ, через социальные сети и уличные акции. Ситуация эта политически более здоровая, чем ситуация до декабря 2011 г., – просто потому, что диалог сейчас более выраженный, чем раньше. Но до политической зрелости еще далеко, поскольку с одной стороны стола люди, обладающие формальными должностями в формальной организации, а с другой – сеть, среда, но не организация.
Это несоответствие всем очевидно, отсюда и призывы к протестующим превратиться во что-то более ясное и понятное. Стихийное недовольство фальсификациями выборов постепенно преобразуется в запрос на новое качество оппозиции. Это запрос на организованную, партийную по сути оппозицию, которая вырастет снизу – в отличие от ностальгической партии типа КПСС, в отличие от политтехнологических проектов, которые ретранслируют предначертания сверху и подковерную борьбу бюрократии.
И власти, и сами сторонники политических перемен говорят о том, что если преобразовать уличные протесты в оппозицию европейского типа, то вот тогда и наступит новый этап в развитии страны. «Общая-то платформа есть? Ее нет. С кем разговаривать?» – говорил Владимир Путин. Но у сетевого протестного движения и не может быть единой платформы. Протестное движение, такое, например, как борьба за гражданские права в США в 1960-е гг., и организованная партийная оппозиция, такая, например, как республиканская партия в тех же США, – принципиально разные вещи.
Партийное строительство в России, возможно, когда-нибудь будет успешным, но для этого нужны как минимум две вещи: люди, готовые заниматься трудной и рутинной партийной работой; соблюдаемые всеми правила (законы) о партиях, что обязательно включает возможность привлекать финансовые и прочие ресурсы на равных условиях с правящей партией.
Есть ли эти условия в России? Первое, вероятно, уже есть. О его существовании, т. е о людях, готовых к работе на благо общества, мы и узнали в продолжение нескольких минувших лет, и особенно во время последних трех месяцев. Десятки тысяч добровольных наблюдателей на выборах, объединившихся под разными знаменами ради честного подсчета голосов, продемонстрировали рост самоорганизации российского общества, готовность многих людей поступиться частными интересами и политическими взглядами ради достижения общей (пусть и конкретной) цели. Это готовая инфраструктура для широкой общественно-политической коалиции, способной выдвинуть позитивную программу развития страны.
Итоги выборов показали, что в муниципальные депутаты прошло значительное количество молодых активных и мыслящих людей. У потенциальной оппозиции есть и еще один серьезный ресурс: ответственные чиновники, пришедшие на госслужбу, чтобы выполнять свой долг и работать на благо страны. Опросы, исследования и действия отдельных чиновников доказывают, что оппозиция есть в рядах государственных структур. Ей нужно только найти средство выражения своей позиции.
Но второго условия – равных, соблюдаемых правил партийного строительства – в России нет. Нынешнее устройство государства и вседозволенность бюрократии мешают полноценному строительству независимых организаций снизу. Современная российская элита однопартийна, важнейшее условие допуска в нее – демонстрация лояльности и отказ от содержательных публичных дискуссий по ключевым вопросам. Нарушение неписаных правил означает для честных чиновников невозможность принимать решения или влиять на них. Сейчас они осознают, что в случае опалы будут исключены из политики: их не включат в согласованные с Кремлем партсписки или не допустят к аппаратным интригам.