Кирилл Харатьян: Лукашенко – единственный европейский лидер, санкционирующий убийства

В России множество сторонников смертной казни; даже не так – множество групп сторонников смертной казни. Одна группа считает, что казнить надо педофилов, другая – что террористов, третья – что наемных убийц; есть, конечно, и всякие другие идеи, кого надо было бы убить от имени государства. (Не нужно забывать: смертная казнь – это именно убийство.)

Как выглядит такое государственное убийство, показала казнь, только что осуществленная в Белоруссии: Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, признанных виновными в организации теракта, расстреляли. Говоря «выглядит», я имею в виду общественное впечатление, разумеется, а не видеозапись убийства.

Так вот, выглядит это как-то дико. И президент Белоруссии Александр Лукашенко, единственный европейский лидер, санкционирующий убийства и помиловавший за все время своего правления всего одного человека из 15, осужденных к высшей мере наказания, выглядит если не дико, то по меньшей мере странно.

«Я почему-то не сомневался, что суд придет к такому решению», – комментировал Лукашенко приговор Коновалову и Ковалеву. А я почему-то не сомневался в том, что президент Белоруссии их не помилует.

Оставим в стороне очевидное рассуждение, что никогда нельзя исключить судебной ошибки и, следовательно, казни невиновных. Зададимся лучше вопросом, зачем все-таки Александру Лукашенко нужна эта показная и в общем бессмысленная жестокость.

Ответов видится два. Во-первых, всякий, кто собирается вступить в борьбу с Лукашенко, должен иметь в виду, что ставит на карту собственную жизнь: за несомненным решением суда несомненно последует пуля в сизо № 1 г. Минска. А во-вторых, граждане Белоруссии могут гордиться своим несгибаемым президентом.

Порадуемся, по крайней мере, что интеграция России и Белоруссии еще не достигла стадии унификации правоприменительной практики, и россиянам тоже можно гордиться несгибаемостью Дмитрия Медведева – в соблюдении моратория на государственное убийство. Кажется, что и Владимир Путин несгибаем скорее в медведевском, а не в лукашенковском ключе и призывает умереть под Москвой чисто риторически.