Константин Симонов: Сырьевые грабли
Новое правительство в любом своем составе столкнется с огромным количеством проблем, решение которых не вполне проглядывается. Возьмем любимый вопрос – о тупиковости сырьевой модели развития и необходимости построения альтернативной инновационной экономики. Фигура будущего премьера позволяет предположить, что этот подход сохранится. Да и избранный президент писал о налоговом маневре, а именно о росте налогов на сырьевой комплекс и снижении фискальных сборов с отраслей с подозрением на инновационность.
Может, кто-то забыл, что перед первым президентским сроком Путина была подготовлена программа среднесрочного экономического развития страны, где написано было ровно то же самое. Ее авторы придумали своеобразный закон постоянства инвестиций в Россию. Из которого следовало: если инвесторам поставить барьеры для вложений в добычу углеводородов, то они от обреченности начнут инвестировать в обрабатывающую промышленность – видимо, в производство роботов в Якутии или компьютеров на полуострове Ямал. То, что в глобальном мире даже у российских инвесторов есть другие возможности, вероятно, в голову не приходило.
Что мы получили? Сборы с нефтегазовых компаний в последние годы растут стремительно при одновременном резком увеличении инвестиций. Конечно, никто не спорит, что есть варианты оптимизации внутренних издержек, есть в отрасли и воровство, и коррупция. Но это не снимает вопроса о том, не перегнет ли новый кабмин палку с ростом налогов на нефтегазовый комплекс, подгоняемый наделанными социальными обещаниями. Нефтяная промышленность уже вышла на рост в пределах статистической погрешности. Обратите внимание, что Путин в 2011 г. трижды публично сказал о том, что по нефти мы вышли «на полку». Естественно, это подается как заранее продуманная мудрая политика.
Никто не против диверсификации. Вопрос в том, обязательным ли условием для этого является развал сырьевого сектора. Тем более что противопоставление экономики сырьевой и инновационной во многом мифологизировано. Только в последние несколько месяцев мне довелось выступать в разных местах, объединенных пониманием нефтегазовой промышленности как шанса, а не проклятья. Две сланцевые скважины в Польше называют не иначе, как факел надежды. На новые рабочие места, на развитие целой индустрии по производству буровых установок. И хотя вопрос о добыче сланца в ЕС не так однозначен, подход показателен. На Кипре найдены очень непростые с политической и геологической точки зрения месторождения – но остров, уже достигший предела в развитии туризма и офшорных услуг, цепляется за эту возможность. Штат Пенсильвания проделал интересную эволюцию. Именно там была пробурена первая промышленная нефтяная скважина, потом развитие получила сталелитейная индустрия. Затем обвал, из которого вытянул стремительно развившийся образовательный кластер (о чем мы как раз мечтаем). Но когда стали добывать сланец, никто не испугался пути назад, в проклятое сырьевое прошлое. Так что есть над чем задуматься и нам.