От редакции: Выборы как угроза
Содержание политической реформы, начатой Кремлем на пике зимних протестов, постепенно обрастает оговорками и усложнениями. Это похоже на хитроумную рекламу, например банковскую: есть надпись крупным шрифтом «выборы губернаторов». А под ней добавляются все новые и новые условия, набранные мелким шрифтом.
На этой неделе комитет Госдумы по конституционному законодательству должен определиться с поправками, которые будут внесены во втором чтении в президентский законопроект о выборах глав регионов. В пятницу глава комитета единоросс Владимир Плигин рассказал, что кроме мягкого президентского фильтра (консультации с кандидатами и партиями с неясными последствиями) на выборах появится жесткий муниципальный фильтр – кандидат должен будет собирать подписи 5–10% муниципальных депутатов. Кроме того, региональные законодатели могут на своей территории вообще запретить самовыдвиженцев. Вчера появилась поправка о том, что только партия, представленная в законодательном органе любого уровня, сможет выдвигать своих кандидатов на пост губернатора. Ясно, что центр боится выборов даже при сохранении рычагов контроля. Пока закон не принят, Кремль стремится быстро сменить губернаторов в регионах с наиболее плохим электоральным результатом «Единой России» и Владимира Путина.
Кривая эмоциональных перепадов влияет на политическое содержание реформы. Обещания были даны, когда Владимир Путин и Дмитрий Медведев были сильно напуганы общественным протестом. Контроль над выборами было решено резко ослабить, чтобы учесть настроение общества. Но испуг прошел, и настоящие причины реформы сразу были забыты. Предыдущая модель, простая система контроля над выборами в сочетании со свободой «кормления» для чиновников, практически не имела инструментов обратной связи и потому провалилась. Губернаторы-назначенцы показали, что кормиться умеют, а вот обеспечивать высокие результаты на выборах при всем административном ресурсе не могут. В момент дачи реформаторских обещаний предполагалось, что новая политическая система будет более гибкой, получит инструменты обратной связи. Но уже сейчас очевидно, что от сложного процесса учета общественных настроений решено отказаться. Решено, таким образом, вернуться к простому механизму контроля за выборами.
Тот же процесс повторяется и в истории с законодательством о партиях – создание и регистрация для них облегчены, но запрет на блокирование на выборах в Госдуму, а также отказ от проведения досрочных выборов в Думу выхолащивают партстроительство и гарантируют для Кремля предсказуемый состав парламента. Да и медведевское «открытое правительство» – такой же паллиатив; в его работе могут принять участие самые разные эксперты и даже оппозиционеры, но учет их мнений никак не зависит от проявленных знаний, таланта и здравого смысла.
В своем первоначальном варианте политреформа (выборы губернаторов плюс закон о партиях) в гораздо большей степени была направлена на повышение политической конкуренции, которая могла бы постепенно привести и к повышению качества политической жизни в России.
Нынешнее обрезание демократических возможностей приведет к тому, что система останется закрытой и негибкой. Мало того что она снова не учитывает интересы региональных элит, главное – она не учитывает градус общественных настроений. Ведь на самом деле никто не понимает, что происходит с общественным протестом, улегся он или нет и если нет, то когда, как и где снова взорвется. Одна из причин развития протеста – то, что интересы его субъектов никак не представлены в органах власти. После этой реформы они по-прежнему не будут представлены. Система, которую пытается сохранить Кремль, – это не вертикаль власти, а сделка между вышестоящими и нижестоящими по принципу «вы нам результаты на выборах, мы вам – свободу зарабатывать на вверенной территории». Видимо, даже минимальные возможности выбора видятся этой системой как угроза.