От редакции: Панк-процесс

Трудно найти рациональные объяснения тому, что абсурдное разбирательство по делу Pussy Riot продолжается. Трансляция из зала суда показывает карикатурно низкий уровень квалификации судей и прокуроров. О том, что рассматривается вопрос, лежащий за пределами светского права, мы недавно писали («За пределами права», «Ведомости» от 30.07.2012). Но характер разбирательства заставляет подумать, что на панк-молебен российский суд решил ответить панк-процессом.

Это некоторый шаг вперед по сравнению с прежними ключевыми судебными разбирательствами. В российском общественном пространстве резонансные судебные процессы воспринимаются как послания власти. Дело ЮКОСа было воспринято как сигнал крупному бизнесу, какую позицию занять по отношению к государству, и как сигнал представителям власти (прежде всего силовой) о выгодах «работы» с бизнесом. Есть также дела о правонарушениях представителей государства – например, о пытках в милиции-полиции или об ответственности чиновников в случаях ДТП. Резонансные дела часто связаны с государством и часто несут сообщение о том, что с государством лучше не связываться. Есть еще процессы о громких заказных убийствах. Эти разбирательства тянутся годами и оставляют ощущение, что всей правды мы не узнаем. Судят там исполнителей и никогда – заказчиков.

Российские граждане, восприняв все эти «сигналы», судам не доверяют. Свежий опрос фонда «Общественное мнение» показывает, что негативно оценивают работу судов 40%, позитивно – 24%, затруднились ответить 36%. О том, что несправедливые приговоры выносятся часто, говорят 43% опрошенных, редко – 26%. Чаще других отрицательно оценивают работу судов те граждане, которые имели опыт участия в одном или нескольких процессах.

Эксперты давно отмечают низкое качество судебного следствия, которое, как правило, повторяет выводы предварительного. Традиционно обвинительный уклон российского правосудия в сочетании с привычкой защищать прежде всего права государства, а также в условиях коррупции привел к серьезной деквалификации прокуроров и судей – им не обязательно что-то доказывать. Но суд по делу Pussy Riot выбивается даже из этого ряда.

Потерпевший Цыганюк: «Бесноватые по-разному себя ведут: орут, об пол бьются, подпрыгивают иногда...» Адвокат Pussy Riot Полозов: «Танцуют?» Цыганюк: «Да нет».

Вмешивается судья Сырова: «Хватит о бесноватых! Цыганюк не обладает медицинскими познаниями и не может поставить диагноз». Потерпевший Железов описывает, как одна из девушек, вырвавшись от него, начала креститься. Судья: «Она крестилась, как все граждане крестятся?» Железов: «Я не помню точно. Но по сути крестилась пародийно, сатирически. Люди должны креститься с благоговением, не быстро. А она крестилась как-то резко. Это не то крестное знамение, которым должны себя осенять православные христиане».

Таких цитат можно набрать много. В основе всего, конечно, обвинительное заключение, являющееся, по мнению адвокатов обвиняемых, не юридическим, а «художественным» произведением. Что уж говорить об отказе защите в абсолютном большинстве ходатайств и принятии ходатайств обвинения. Подсудимые отказались признать вину, а их выступления были образцом здравого смысла.

Зачем властям прямая трансляция, которая дает картинку безумного суда и здравого смысла подсудимых? Тут можно вспомнить, что совсем недавно уже была прямая трансляция с президентских выборов, которая зафиксировала цирковые номера на некоторых избирательных участках, однако это ни к чему не привело – суды не приняли иски.

На самом деле подробно за делом следит не так много людей в масштабах страны. Власти рассчитывают на то, что большинство не разберется в сути дела, а услышит лишь «сигнал»: ругать президента в храме – это кощунство. Процесс раскалывает общество не по линии «правда – неправда», а по линии «либералы – консерваторы». Наличие раскола вынуждает мастеров культуры и остальных сфер примкнуть к той или иной стороне. Пусть спорят «о божественном» и боятся суда – управлять ими будет легче.