Андрей Панов: От обмана к воровству

Бывает, что к списыванию относятся гораздо менее толерантно. B бизнес-школе INSEAD я ни разу не видел, чтобы студенты списывали друг у друга. Почему? Потому, что кнут был гораздо больнее, чем в МГУ: за списывание по правилам могли моментально исключить из программы. С другой стороны, было много пряников: на все экзамены можно было приносить cheat sheet – шпаргалку размера A4. Некоторые экзамены были open book – можно было приносить все, что хочешь (и когда на экзамене дали задание с предыдущего года, а у некоторых студентов был с собой эталонный ответ, им всем поставили пятерки, принеся извинения остальным студентам). Ну и, наконец, понятия двойки не существовало – чтобы вылететь за неуспеваемость, нужно было не за один предмет получить двойку, а быть двоечником по всем предметам.

Врать нехорошо. Однако некоторые разновидности обмана нередко считаются вполне допустимыми. Например, списывание.

Я хорошо помню, как, готовясь к некоторым экзаменам, многие мои однокурсники на мехмате МГУ писали по ночам шпоры и бомбы и никогда их никто из студентов не осуждал. А если бы кто-то из однокурсников сделал мне замечание, когда я сам решил воспользоваться неблагородным способом во время экзамена по вычметодам, он был бы послан далеко и надолго. Помощь друг другу во время экзамена также не выходила за рамки допустимого, хотя и встречалась реже. В любом случае максимальным наказанием за списывание в те времена была двойка за экзамен, который можно было пересдать.

На самом деле обе системы – списывать можно и списывать нельзя – вполне устойчивые. Если администрация университета толерантна, то все будут списывать, если администрация устанавливает жесткие правила и придерживается их, никто не будет списывать.

Значит ли это, что американцы, в университетах которых списывать нельзя, просто более высокоморальные, чем русские, в большинстве университетов которых списывать можно? Конечно, не значит! Дело не в морали, а в том, что в западной системе координат оценки и место в рейтинге значат гораздо больше, чем они значили в советской.

Если говорить упрощенно, то, чтобы студента позвали на интервью в ведущий инвестбанк или технологическую компанию в США, он должен быть среди лучших по оценкам, причем чем хуже университет, тем выше в рейтинге должен стоять студент. Важно понимать, что зовут на интервью лишь ограниченное число студентов из каждого университета. В таком случае университет кровно заинтересован в том, чтобы в лучшие компании на интервью звали лучших выпускников, поскольку только лучшие смогут конкурировать с самыми умными студентами из других вузов. И очевидно, что сотрудник JPMorgan или Google через 20 лет проспонсирует университет гораздо лучше, чем сотрудник местной телефонной компании. Значит, университет заинтересован в том, чтобы оценки ставились справедливо и на основе индивидуальных усилий.

Как только значимость оценок возрастает и на их основе распределяются реальные блага (это может быть не только прием на работу, но и распределение стипендий среди топ-студентов), списывание переходит из категории обмана в категорию воровства. И с ним нужно бороться – даже несмотря на то, что перейти в честное состояние очень сложно и требует многих усилий.