Пенсионные фонды других стран научились успешно инвестировать деньги

Правительству не удастся решить проблему долгосрочной устойчивости пенсионной системы, пока оно не придумает, как инвестировать пенсионные накопления и нефтегазовые доходы, отложенные в резервные фонды. В смысле не просто инвестировать, как сейчас, – с минимальной доходностью, отстающей от инфляции. А управлять долгосрочными пенсионными резервами так, чтобы эти деньги успешно прирастали и обеспечивали достойную старость россиянам.

Учитывая сегодняшние более чем скромные финансовые результаты наших фондов, кажется, что эта задача невыполнима (доходность от управления ФНБ – 3,4% в год, резервного фонда – 2,6%, пенсионных накоплений – 5,7%). Тем более что в последние три года и суверенные фонды других стран за редким исключением тоже показали невысокие результаты, а пенсионные системы всего мира страдают от затянувшегося кризиса.

Некуда вкладывать – вот главная проблема для резервных и пенсионных фондов. Им принципиально важно не допускать потерь и вкладывать деньги вдолгую. Но если раньше они могли покупать свой излюбленный инструмент – государственные облигации – практически без риска, то теперь все изменилось. Долговой кризис в Европе обрушил инвестиционные рейтинги двух десятков государств, развитые страны накапливают бюджетные дефициты угрожающих размеров: за опасную черту госдолга – 60% ВВП – вышло большинство лидеров мировой экономики. Долговой рынок суверенных обязательств перестал быть надежным: привычного инструмента инвестирования суверенных фондов больше нет. Надежную гавань лихорадочно ищут $8,5 трлн мировых золотовалютных резервов плюс более 50 суверенных фондов разных стран (из них 34 сырьевые). Им придется найти какие-то новые способы сохранить и приумножить свои резервы.

Такая задача ставится и перед Росфинагентством, которое сейчас создает наше правительство для управления резервными фондами и рыночной частью госдолга. Поэтому нам крайне важно изучить опыт тех стран, у которых получается успешно инвестировать резервы.

Для России пример номер один – норвежский пенсионный фонд Global. Сейчас под его управлением больше $600 млрд – это крупнейший суверенный фонд в мире (за исключением китайских несырьевых фондов). Для сравнения: фонд Арабских Эмиратов на втором месте после норвежского, в нем $400 млрд.

Объем двух российских резервных фондов – $144,4 млрд. В норвежском фонде, как и в наших, накапливаются нефтегазовые сверхдоходы.

Огромный объем норвежского фонда (около 119% ВВП страны) позволяет обеспечивать местных пенсионеров только лишь на доходы от его инвестирования, причем правительство вправе ежегодно брать только 4% от заработанных доходов. Российским фондам до этого очень далеко (хотя, конечно же, надо учитывать, что население Норвегии всего 4,5 млн человек, поэтому денег на пенсии им требуется гораздо меньше).

Но когда норвежцы в 1996 г. отложили в свой пенсионный фонд первые $300 млн нефтегазовых доходов, тоже мало кто предполагал, что он разрастется до таких размеров.

Фонд Global не делает секрета из своей успешной стратегии: максимальная прозрачность – один из его главных принципов. Его средства инвестируются в акции 42 рынков и в 31 валюту, результаты и оценки рисков публикуются ежеквартально, в ежегодном отчете содержатся данные о долях в более чем 3500 компаний. В каждой из компаний фонд вправе владеть не более чем 10% акций, при этом избегая покупок в отраслях, не соответствующих моральным принципам фонда, например в табачных. Менеджеры фонда регулярно отчитываются перед парламентом и доступны для прессы. При этом активно привлекаются частные управляющие компании: государственные менеджеры работают лишь с 40% активов. Вложения распределяются так: около 60% в акции, 40% в облигации и незначительная часть инвестирована в недвижимость.

И еще на заметку будущему Росфинагентству: в фонде Global работает всего 320 человек при огромной диверсификации портфеля.