Михаил Фишман: У дела Сердюкова нет аналогов
Новость о назначении Анатолия Сердюкова в «Ростехнологии» уже спровоцировала огромное раздражение. Значит, не посадят? Ну кто бы сомневался. И беспрецедентная история неизвестно за что преследуемого экс-министра в общественном мнении теперь сводится к скучному и набившему зубную оскомину сюжету. Свои своих не сдают. Рука руку моет. Россия – наше отечество.
Слишком сильна в России нелюбовь к чиновникам, слишком въелось в кожу осознание их всевластия и безнаказанности. Когда речь идет о чиновниках, даже вполне трезвые головы готовы определять искренность властей жесткостью их реакции.
Да, разумная общественная жизнь устроена так, что уличенный в коррупции чиновник от наказания не уйдет. Независимая пресса найдет злоупотребления, оппозиция раструбит о них в парламенте, прокуратура начнет расследование, а суд и адвокаты приступят к изучению улик.
Но ведь перед нами совсем другая картина. Коррупция повсеместна, прокурор не пошевелится без команды, оппозиция – мишень в государственном телесериале, его яростный автор даже не пытается выглядеть объективным, а депутаты либо молчат, либо улюлюкают. Что делать, если вместо расследования – травля?
В этом Зазеркалье происходит подмена понятий. Телега и лошадь тут поменялись местами: не наказание следует за виновностью, а виновность определяется наказанием. Здесь развращенность власти вдруг принимает форму борьбы с коррупцией, а по размаху и широте уголовных дел в отношении крупных фигур можно судить разве что об амплитуде колебаний внутри элиты и аппарата.
Даже если Сердюкова ждет мягкая опала, а не тюрьма, у его дела в современной России нет аналогов. Никогда прежде столь крупный чиновник не подвергался внезапно такой мощной атаке с одновременным уголовным преследованием близких ему людей. Никогда прежде не было настолько неясно, почему и за что.
Не то чтобы раньше Владимир Путин был добр и мягок. Но очевидно, что речь идет о системном сдвиге в принятии решений – и не только кадровых. Они внезапны, противоречивы и непонятны. И в этом смысле отставка министра обороны с его последующим назначением мало отличается от судьбы пенсионной реформы: сегодня один сценарий, на следующий день – другой.
Если оперировать в ванной, будет бардак и катастрофа, писал Булгаков. Есть четкое ощущение, что важные вопросы теперь решаются не в положенном для этого месте – за столом с участием экспертов, – а где-то еще, возможно в бассейне. Все чаще звучит слово «манипулирование». Так или иначе, система все меньше защищена от ошибок. Решения принимаются произвольно – судя по всему, просто одним кивком. Поэтому их все чаще невозможно предугадать.
Анатолий Сердюков остается в обойме, видимо, по той же причине, по какой с думской повестки дня все-таки слетает законопроект, запрещающий чиновникам владеть активами за границей. Путин пока не готов с ходу штурмовать последний бастион – атаковать лояльную ему элиту. Но, во-первых, еще не вечер, а во-вторых, ясно, что борьба с коррупцией тут ни при чем.