Илья Клишин: Протесту нужна организация и политическая возможность

Российской политике присуще прерывистое развитие: за длительным временем, когда не происходит ничего, наступает короткий период перемен, обнажающий разрыв между старыми институтами и новой реальностью.

Концом стабильности стала рокировка 24 сентября 2011 г. Если раньше тандему Медведев – Путин действительно удавалось нравиться так или иначе тем и другим, то после этого весомая часть населения почувствовала себя откровенно списанной со счетов.

Американский социолог Даг Макадам выделял три ключевых фактора для появления протестного движения, и психология повстанцев – первый из них. Для выхода людей на улицы к этому необходимо добавить организацию и политическую возможность. Сами по себе негативные эмоции ничего не создают.

Осенью прошлого года происходил скорее подсознательный поиск подходящей возможности: «Правое дело», Михаил Прохоров, свист на ринге... Негативные эмоции нарастали и наконец нашли выход. Нарушения в ходе парламентских выборов стали той брешью, через которую они выплеснулись.

Становится очевидным, почему аналогичные протесты не могли начаться, например, по итогам думской кампании 2007 г., когда «Единая Россия» набрала 64% голосов, поскольку доля людей с психологией отщепенцев («несогласных») на тот момент была ничтожна мала.

Политическая возможность, которой воспользовались «повстанцы», приводит к мысленному освобождению (термин Макадама). Демонстранты вдруг осознают свою коллективную силу. Меняется не реальность как таковая, а консенсус о реальности: скажем, митинг на пятьдесят тысяч человек кажется уже обычным делом.

Тем не менее на одной эйфории далеко общественное движение уйти не может. Да, критически важная мобилизация ресурсов и сторонников может на первых порах происходить стихийно (именно так появлялись народные интернет-кошельки, а десятки тысяч людей рассылали приглашения в социальных сетях своим друзьям); однако без прочного управленческого каркаса цели и задачи движения начинают казаться в лучшем случае непроработанными.

Бюрократия оппозиции не стремится повысить свою эффективность. Раз за разом повторяются те же приемы, что и год назад, используются те же медийные инструменты. Удар, все более слабый, наносится в пустоту. Массовые митинги по-прежнему возможны, но «повстанцам» просто непонятен их смысл – они не приурочены к политическим возможностям (5 декабря это были выборы, 6 мая – инаугурация) и не становятся политическими возможностями сами по себе.

Таким образом, для российских политиков по обе стороны баррикад ключевым вопросом сейчас становится предугадывание будущих политических возможностей, а для медийщиков – подготовка инструментов для их отработки. Можно ожидать, что таковыми станут региональные выборы в Московской области и Москве в 2013–2014 гг.