Дэни Родрик: Новые правила движения капитала
Итак, теперь это объявлено официально. МВФ одобрил контроль за движением капитала, тем самым легитимизировав введение налогов и других барьеров в отношении трансграничных финансовых потоков. Фонд, по сути, признал, что финансовая глобализация может иметь разрушительный эффект, провоцируя финансовые кризисы и вызывая изменения курсов валют, пагубно сказывающиеся на экономике.
Мы стали свидетелями еще одного резкого поворота в бесконечной истории любви и ненависти в отношениях с контролем над перемещениями капитала. В эпоху золотого стандарта, длившуюся до 1914 г., свобода движения капитала не подвергалась сомнению. Но в неспокойные времена между двумя мировыми войнами многие, в том числе Джон Мейнард Кейнс, пришли к выводу, что открытость границ для перемещения капитала и макроэкономическая стабильность – вещи несовместимые. Новый консенсус стал известен как Бреттон-Вудское соглашение 1944 г. Контроль за движением капитала был прописан в статьях соглашения МВФ. Как заметил Кейнс, «то, что было ересью, ныне утверждается как ортодоксия».
Но в конце 1980-х гг. политики снова стали приходить в восторг при мысли о мобильности капитала. В 1992 г. ЕС запретил контроль над движением капитала, а ОЭСР стала требовать от новых членов дать свободу капиталу, тем самым спровоцировав финансовый кризис в Мексике и Южной Корее в 1994 и 1997 гг. соответственно.
Пока жертвами мировых финансовых потоков становились только развивающиеся страны, было принято заявлять, что жертвы сами во всем виноваты. МВФ и западные экономисты увлеченно доказывали, что правительства Мексики, Южной Кореи, Бразилии, Турции и т.д., и т.п. не выстроили необходимой финансовой политики (имея в виду разумное регулирование, фискальные ограничения, кредитно-денежный контроль), чтобы извлечь выгоду из свободного перемещения капиталов и предотвратить кризис. Проблемы приписывались внутренней политике, а не финансовой глобализации, так что и решение искали не в контроле над трансграничным движением капитала, а во внутренних реформах.
Но стоило в 2008 г. развитым странам стать жертвами финансовой глобализации, придерживаться подобной аргументации стало сложнее. Становилось все яснее, что проблемы коренятся в нестабильности самой мировой финансовой системы – чередование периодов эйфории и лопания пузырей, сопровождаемое неожиданными остановками и резкими разворотами, свойственно нерегулируемым и неконтролируемым финансовым рынкам. Признание МВФ, что страны имеют право защищать себя от таких вот паттернов, можно только приветствовать.
Но не надо преувеличивать масштабы изменений в мировоззрении МВФ. Фонд по-прежнему считает свободное перемещение капитала идеалом, к которому придут все страны. Для этого всего лишь нужно, чтобы в этих странах были достигнуты некие пороговые условия «адекватного финансового и институционального развития».
МВФ рассматривает контроль за движением капитала как оружие последнего шанса: «Временные ограничения могут быть обоснованны и полезны во время экономических шоков, а также когда прочие средства денежно-кредитной политики исчерпаны». Так что, хотя фонд и заявляет об «интегрированном подходе к либерализации движения капитала» и детально описывает ход реформ, во всем этом нет ничего хотя бы отдаленно напоминающего контроль за капиталом и ни слова о том, как сделать его более эффективным.
Это отражает сверхоптимизм фонда по двум вопросам. Во-первых, насколько тонко нужно реализовывать политику, чтобы эффективно бороться с первопричинами финансовой нестабильности. Во-вторых, до какой степени должно совпадать внутреннее финансовое регулирование двух государств, чтобы сделать ненужным контроль за финансовыми потоками между ними.
На первый вопрос можно ответить аналогией с законом об оружии. Оно, как и капитал, имеет своих законных хозяев. Но порой, попадая в неправильные руки или же просто случайно, вызывает катастрофические последствия. То, как МВФ сопротивляется попыткам контроля над капиталом, напоминает риторику противников контроля за обращением с оружием: мол, полиция должна бороться с антиобщественным поведением, а не слепо ограничивать личную свободу. Как любит повторять американское оружейное лобби, «не ружья убивают людей, людей убивают люди». Другими словами, нужно бороться с отдельными преступниками, а не запрещать свободную продажу оружия. Точно так же политики должны гарантировать то, что участники финансового рынка полностью отдают себе отчет в принимаемых рисках, а не облагать их налогами или запрещать некоторые операции.
В мире, где каждая суверенная держава по-своему регулирует свой финансовый сектор, просто необходимы правила движения капитала, чтобы регулировать случаи, когда пересекаются разные национальные политики. Предположение, что все страны придут к идеалам свободного движения капитала, отвлекает нас от трудной работы по формулированию правил этого движения.