От редакции: Вечный бронепоезд
Чем менее воинственной выглядит внешняя политика США, тем более активна и карикатурна антиамериканская пропаганда в России.
Второй президентский срок Барак Обама хочет посвятить решению внутренних социально-экономических проблем. В инаугурационной речи он мало внимания уделил внешней политике, кадровые назначения в госдепе и Пентагоне оцениваются как «пацифистские», многие комментаторы (в том числе обозреватель FT Гидеон Рахман; см.статью на стр.07), уверены, что Америка сейчас будет стремиться к ограничению, а не к расширению своего участия в зарубежных конфликтах. Кого-то это даже пугает – кто же тогда будет выполнять функцию «мирового жандарма»?
В России с ее ревнивым отношением к США, сохранившимся со времен холодной войны, ослабление внешнеполитических интересов Обамы должно, казалось бы, восприниматься как сигнал к разрядке. Ястребы к ястребам, голуби к голубям – примерно так было во времена холодной войны.
Но нет, у нас сейчас очередной пик антиамериканизма, сопровождаемый рекордными бюджетными расходами на оборону. Лидер фракции ЛДПР в Госдуме обещает внести законопроект о запрете иностранных слов: «Замучили этими американизмами!»; продолжается кампания по дискредитации американских приемных родителей – в поддержку закона о запрете для них усыновлять российских сирот; МИД обещает жесткие меры в ответ на решение американского суда по иску хасидской общины, требующей передать ей так называемую коллекцию Шнеерсона.
На самом деле наш антиамериканизм образца 2012 г. вырос из попытки Кремля объяснить населению массовые протесты, начавшиеся в столицах и крупных городах.
«Печеньки госдепа», «анатомии протеста», закон об НКО – иностранных агентах, запрет американским гражданам входить в руководство НКО, прекращение сотрудничества по программе Нанна – Лугара и по линии USAID – пункты кампании, которая должна заменить в сознании россиян внутренние причины протестов внешними, инспирированными невидимым врагом.
Рекордные траты на вооружение стоят рядом в пропагандистском дискурсе – мы должны быть сильными перед внешними угрозами, – хотя настоящая их цель другая. Реальных военных угроз сейчас нет, но оборонка катастрофически устарела, и ее модернизация (в отсутствие каких-либо других модернизаций) представляется власти едва ли не единственным вариантом развития экономики.
Антиамериканизм Владимира Путина имеет примерно такие же внутриполитические корни, как, скажем, антиамериканизм Махмуда Ахмадинеджада. Кстати, Иран для США является гораздо более важной внешнеполитической проблемой, чем Россия. Решения о сокращении присутствия везде, кроме Азиатско-Тихоокеанского региона, и о сокращении военных расходов были приняты в США еще до выборов. Россия не считается угрозой и не считается приоритетом.
Наш антиамериканизм и американская политика находятся в разных, почти не пересекающихся плоскостях. Правда, Сергей Глазьев, который курирует разработку новой стратегии «развития в условиях глобальной нестабильности», считает, что денежная эмиссия в США и Европе осуществляется «с целью последующего присвоения реальных активов и принуждения к политическому подчинению». Так можно и самим в свою пропаганду поверить.