От редакции: В России за слова отвечать приходится только перед начальством

Детский омбудсмен Павел Астахов – хозяин своего слова. 18 февраля он заявил, что усыновленного техасской семьей Максима Кузьмина убила приемная мать. Версию затем повторил уполномоченный МИД России по вопросам прав человека Константин Долгов. После этих заявлений СКР возбудил уголовное дело по факту убийства, Госдума во вторник открыла заседание минутой молчания в память об убитом мальчике.

Правда, затем выяснилось, что полицейское расследование в Техасе еще не закончено, данные сложной судмедэкспертизы станут известны позже, каких-либо документов, кроме официального пресс-релиза, полицейские российским чиновникам не предоставляли. Как погиб мальчик, еще не известно.

И вот уже Астахов говорит русской службе «Голоса Америки»: «Вначале мы говорили об убийстве, потом поправились и теперь говорим о гибели приемного ребенка в семье». То есть для публичного чиновника, гражданского государственного служащего, нормально сначала безосновательно обвинить человека в убийстве, а потом «поправиться».

Можно строить версии, почему Астахов «поправился» – например, потому, что ему посоветовали «сверху», или потому, что в странах с работающей судебной системой (как США) ему могут такие заявления не спустить. Важно, что отсутствие какой-либо ответственности за слова вообще характерно для российских чиновников и других публичных фигур.

Между прочим, закон «О государственной гражданской службе» требует от служащего в том числе: не совершать поступки, порочащие его честь и достоинство; не допускать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету государственного органа; соблюдать установленные правила публичных выступлений и предоставления служебной информации.

Но чиновник может говорить что угодно, пока лоялен. Его репутации внутри страны это вреда не нанесет, а за имидж у нас отвечают центральные телеканалы. В России за слова отвечать приходится только перед начальством, а самая свободная свобода слова – у президента Путина. К нему и иск подать сложно, а уж выиграть вообще невозможно (оппозиционеры Немцов, Рыжков и Милов смогли подать иск к премьеру Путину за то, что он публично обвинил их в причастности к хищениям в 1990-е, но суд иск не удовлетворил).