Алексей Захаров: Маленькие причины больших событий
В середине января неизвестный плеснул серной кислотой в лицо балетного руководителя Большого театра Сергея Филина. Пока врачи спасали зрение прославленному артисту, а полиция и спецслужбы искали исполнителей и заказчиков этого преступления, публика обсуждала версии случившегося. Многие из обсуждавших мыслили масштабно: причиной происшедшего они видели либо подпольную борьбу между разными провластными группировками за контроль над театром, либо, на худой конец, борьбу за место художественного руководителя.
И вот на прошлой неделе полиция задержала солиста балета Большого театра, подозреваемого в организации преступления. Появилась еще одна версия – творческий конфликт между артистом и его руководителем. Пока это всего лишь версия, но изначально она казалась невероятной. Почему за каждым крупным событием – будь то знаковое преступление, изменение экономической конъюнктуры или массовые политические протесты – нам видятся глобальный заговор и столкновение чьих-то многомиллиардных интересов?
Человеку естественно считать, что у значительного события должна быть столь же значительная, соразмерная причина. Трудно принять мысль, что событие, грандиозное по последствиям, никто не планировал. Еще труднее согласиться с тем, что такое событие может иметь ничтожную причину: бытовой конфликт, личную обиду, нервное расстройство отдельно взятого (и невысокого по своему социальному положению) человека. Тем не менее жизнь учит нас обратному. Некоторые исторические события происходят вопреки чьей-либо воле; некоторые, напротив, происходят по воле безумцев-одиночек.
Много лет тому назад в одной стране жил психически неуравновешенный человек, одержимый мыслью, что он нравится молодой, красивой и известной актрисе. После того как она отвергла его притязания, он решил, что сам должен стать знаменитостью, чтобы произвести на нее впечатление и завоевать ее сердце. Он не стал мелочиться и спланировал покушение на президента своей страны. Несмотря на то что президента тщательно охраняли, ему удалось подойти на расстояние выстрела и ранить (едва не убив) самого президента, его пресс-секретаря и двух телохранителей. Это было в 1981 г. в США. Актрису звали Джоди Фостер, президента – Рональд Рейган. Сам нападавший, Джон Хинкли, был признан невменяемым и до сих пор находится в психиатрической лечебнице.
Эта история кажется невероятной: если совершено покушение на президента, то за этим должны стоять какие-то крупные силы, а не одинокий сумасшедший. Если покушение было успешным – как покушение на другого американского президента, Джона Кеннеди, в 1963 г., – то желание найти причину за пределами официальной версии может стать непреодолимым. До сих пор пишутся и охотно покупаются книги, рассказывающие о том, как и кем «на самом деле» был убит Кеннеди: значительная часть публики отказывается верить в то, что убийцей был действовавший в одиночку бывший морской пехотинец Ли Харви Освальд. Для террористической атаки 11 сентября 2001 г. – события, больше многих других изменившего ход мировой истории, – даже действия международной террористической организации могут являться недостаточно масштабной причиной. Воображение само рисует картину глобального заговора, «мирового правительства», вышедших из-под контроля спецслужб.
Теории заговоров были популярны во всех странах и во все времена. В последнее время политические психологи выявили несколько взаимосвязанных факторов, влияющих на готовность отдельных людей давать конспирологические объяснения событиям. Это, помимо прочего, доверие к другим людям, агрессия, самооценка, а также следование принятым в обществе правилам поведения. Агрессивные, беспринципные и страдающие от низкой самооценки люди более склонны верить в заговоры, чем уверенные в себе, миролюбивые, доверчивые и законопослушные (хотя, конечно же, из любого правила всегда есть исключения). Не последнюю роль играет и ощущение контроля над собственной жизнью: человек, приписывающий свои успехи и неудачи внешним факторам (а не собственным поступкам), будет чаще верить во всевозможные альтернативные версии исторически значимых событий.
Ученые Карен Дуглас и Робби Саттон из Кентского университета показали, что также важна готовность человека обманывать других. Они задали 189 британским студентам ряд вопросов, выявляющих их склонность к манипулятивному поведению. Оказалось, что среди манипуляторов веривших в различные теории заговора (например, в то, что нью-йоркские башни-близнецы на самом деле взорвали американские спецслужбы, или в альтернативные версии гибели принцессы Дианы) было больше, чем среди тех, кто не склонен к манипулятивному поведению.
С учетом этих научных (и интуитивно верных) выводов легко понять, почему миф о вмешательстве внешних, враждебных сил во внутренние дела России так популярен среди нашей политической элиты. Если недоверие, обман, агрессия и презрение к правилам являются для человека нормой, то ему легко ожидать такого же поведения от других. Неудивительно, что многие во властной вертикали искренне уверены в том, что митинги, начавшиеся в декабре 2011 г., были организованы из-за рубежа. Эта уверенность ставит новые задачи перед российским гражданским обществом и новыми политическими движениями: надо быть готовым к тому, что любой крупный успех вызовет подозрение в ангажированности. Единственный способ бороться с такими подозрениями – максимальная прозрачность и открытость во всех своих действиях. Успешными лидерами станут те, кто сможет соответствовать этим более высоким, чем для остальных граждан и системных политиков, стандартам.