От редакции: Что потеряется при переводе офшора с Кипра на Дальний Восток
Дмитрий Медведев вчера не просто предложил, а дважды предложил – на заседании правительства и на съезде РСПП – создать собственную, российскую офшорную зону (см. статью на стр. 04). Например, на Сахалине или Курилах. По мысли Медведева, туда вернутся российские деньги не только с кризисного Кипра, но и из других популярных мест с льготными налоговыми режимами. «Каждая приличная страна свою юрисдикцию имеет», – слегка по-грибоедовски выразился премьер, имея в виду, конечно, офшорную юрисдикцию. Но хорошо бы приличной стране России иметь просто нормальную юрисдикцию, которой не боялся бы бизнес.
Идея Медведева неожиданна по нескольким причинам.
Она противоречит общемировому тренду на деофшоризацию экономики – к тренду в последнее время, по поручению президента Путина, примкнула и Россия, соответствующие предложения были подготовлены рабочей группой под руководством помощника президента Эльвиры Набиуллиной (ныне кандидат на пост председателя ЦБ).
Идея также не учитывает печальный опыт офшоров 1990-х – в Калмыкии, Ингушетии, которые не привели к развитию регионов, решали только задачи налоговой оптимизации.
Идея также ставит под сомнение шестилетние попытки построения в Москве международного финансового центра (МФЦ).
Но само по себе это предложение красивое, более того, Медведев последователен и верен себе. Он фактически предлагает перевезти офшор с Кипра на Дальний Восток, понимая офшор как нечто материальное. Ведь так же было и с МФЦ, и с инновационным центром в Сколкове: главное – создать некую юридическую сущность и построить здания. А если еще дать налоговые льготы, вдруг действительно бизнес переедет? К тому же это ведь национализация офшоров.
Президент сейчас всячески пытается национализировать элиту – заставить ее жить, учить детей и хранить деньги внутри страны. Вот и премьер предлагает дать национализированной элите национальный офшор.
И чтобы элите было понятнее: раз кипрский офшор на острове, то и российский будет на острове. Но лучше все же на Сахалине, потому что Курилы японцы оспаривают – это дополнительная антимотивация для перевода денег.
Как-то даже неловко напоминать, что кроме дополнительной есть еще основная антимотивация.
Деньги идут на Кипр, в другие офшоры (и иногда возвращаются в Россию) не только и не столько из-за льготного налогового режима, сколько из-за сложившихся институтов, как-то: защита права собственности, независимый суд (британское право), финансовая инфраструктура, юридический сервис, неприкосновенность персональных данных и т. д.
Да, мы сейчас видим метания кипрских властей в ситуации кризиса и понимаем, что части этих институтов будет нанесен удар (впрочем, посмотрите на логику Мартина Вулфа на этой странице). И это наверняка приведет к обрушению офшорного бизнеса. Почему же премьер думает, что без таких институтов можно офшорный бизнес создать с нуля?
Бизнес с Кипра перерегистрируется – условно – на островах Кука. А курильский или сахалинский офшор в российской юрисдикции – с ее судами, административным давлением, уровнем коррупции, уровнем развития финансовой системы и инженерной инфраструктуры, уровнем знания английского языка, наконец, – останется лишь площадкой для налоговой оптимизации. Здравствуй, Ингушетия, здравствуй, Калмыкия.