Василий Кашин: АТР стал центром военной конфронтации
На протяжении последних десятилетий Северная Корея много раз обещала нанести сокрушительный удар по марионеткам США на юге полуострова и превратить Сеул в море огня. КНДР объявляла военное положение, проводила мобилизацию армии и крупномасштабные учения. В 2010 г. произошли два кровавых военных инцидента – потопление северокорейской подводной лодкой южнокорейского корвета «Чхонан» и обстрел острова Ёнпхёндо.
Ничего нового? Нет, не совсем так. В сочетании с третьими ядерными испытаниями и запуском спутника несколькими месяцами ранее нынешние действия Пхеньяна, в частности угрозы применения ядерного оружия по континентальной части США, закрепление ядерного статуса в конституции и возобновление работы реактора по наработке плутония в Ёнбене, будут иметь необратимые последствия не только для Азии, но и для всего мира.
Строго говоря, мы до сих пор не знаем, является ли Северная Корея полноценной ядерной державой, т. е. страной, располагающей готовым к применению ядерным оружием. Мы знаем точно, что у нее есть некоторое количество примитивных и маломощных ядерных зарядов, вполне вероятно – штучных. Проведено три испытания таких зарядов, что должно было предоставить северокорейцам данные для их совершенствования, но неизвестно, имеется ли у них боеголовка, которая может быть применена баллистической ракетой межконтинентальной дальности.
Запуск ракеты «Ынха-3» показал, что у Кореи есть баллистическая ракета, теоретически способная пролететь, по разным оценкам, от 4000 до 6700 км. До сих пор неизвестно, способна ли КНДР создать для этой ракеты даже неядерную головную часть, которая не разрушится при повторном входе в атмосферу на конечном участке траектории. На данный момент самой мощной северокорейской ракетой, которая достоверно испытана, производится серийно и развернута в войсках, является «Нодон» дальностью 1300–1500 км. Про большую дальность ничего точно не известно.
За 20 лет с 1993 по 2013 г. КНДР произвела всего пять испытательных пусков ракет средней дальности и космических ракет-носителей разных типов. Проведение испытаний затруднялось тем, что в 1999 г. КНДР под международным давлением и в обмен на обещания помощи объявила мораторий на испытания ракетного оружия за исключением ракет малой дальности. Проведенных пусков (преимущественно неудачных) недостаточно для программы испытаний даже одной модели ракет. Некоторые из ракет средней дальности, которые КНДР показывала на недавних парадах, например ракета средней дальности, известная как «Мусудан», и более крупная мобильная ракета, известная под американским обозначением KN-08, вообще никогда не проходили летных испытаний, что заставляет многих исследователей думать, что корейцы демонстрировали макеты.
И тем не менее из официальных заявлений КНДР однозначно следует, что страна располагает межконтинентальными баллистическими ракетами, оснащенными ядерными боеголовками. КНДР также заявила о том, что ей удалось достигнуть миниатюризации заряда. Северокорейские заявления непроверяемы, в них важно лишь то, что они теоретически могут оказаться правдой. Известно, что северокорейская ракетная программа развивается в симбиозе с иранской и пакистанской и по крайней мере часть испытаний могли пройти на территории этих стран.
Таким образом, северокорейская ядерная угроза для США и Южной Кореи перешла или в ближайшее время перейдет из разряда гипотетических в разряд реальных. Соответственно, речь будет идти о развертывании США и Южной Кореей всего комплекса мероприятий, направленных на предупреждение ядерного удара со стороны КНДР. Ставки в этом вопросе настолько высоки, что любые соображения здравого смысла, культурные контексты и политологические концепции теряют всякое значение. Набор технических признаков, свидетельствующих о готовящемся или уже начавшемся ядерном нападении, может автоматически запустить механизм превентивного удара, характер которого будет определяться исключительно военной целесообразностью.
США уже объявили об усилении противоракетной обороны на Аляске за счет 14 ракет-перехватчиков GBI, причем $1 млрд на эти цели будет изыскан за счет сокращений в программе развития европейской ПРО – хороший пример глобальных последствий шагов северокорейского режима. Впрочем, системы противоракетной обороны, во-первых, баснословно дороги и сложны, а во-вторых, ненадежны. Это вовсе не основное средство борьбы с ракетной угрозой, а всего лишь последняя страховка. Лучшим методом борьбы с баллистическими ракетами по-прежнему является их уничтожение на стартовых позициях. В случае если данные технической разведки, имеющиеся у США, будут свидетельствовать о высокой вероятности подготовки ракет КНДР к старту, упреждающий удар может оказаться неизбежным.
Северокорейское ядерное оружие должно быть особенно уязвимо на этапе подготовки к удару: примитивные ракеты требуют длительной заправки топливом. Масштабная концентрация в районе КНДР, а значит, вблизи российского Дальнего Востока и Северо-Восточного Китая американских средств технической разведки и ударных средств теперь выглядит неизбежной. Можно предположить, что уже объявленный США приоритет военного строительства в Азиатско-Тихоокеанском регионе за счет других частей мира будет дополнительно усилен. Прямые угрозы КНДР нанести ядерный удар по США лишают Китай и Россию любых аргументов против наращивания американской военной мощи в регионе. Таким образом, АТР на наших глазах превращается в главный центр военной конфронтации в мире, подобный Европе в XIX–XX вв. Действия КНДР не являются первопричиной этого процесса, но существенно способствуют его ускорению.