Андрей Бузин: КС признал массовое нарушение судами конституционных прав граждан
Несомненно, это решение сыграет положительную роль, но не надо думать, что судьбоносную для наших выборов. Причины этого – обычная половинчатость постановлений КС.
Конституционный суд 14 марта 2013 г. рассмотрел дело, затрагивающее основы конституционного строя. Действительно, одним из декларированных принципов российского государственного устройства, упомянутых в самом начале Конституции, является легитимация власти через всеобщие и равные выборы. Выборы объявлены нашей Конституцией «высшим непосредственным выражением власти народа». При этом статья 32 Конституции гарантирует почти всем гражданам право избирать.
Но вот незадача: оказалось, что суды трактуют право избирать как право получить избирательный бюллетень, поставить в нем галочку и опустить бюллетень в урну. Нарушение этих прав избиратель может оспорить в суде, но неправильный подсчет голосов, оказывается, избиратель оспорить в суде не может. Логика такова: подсчет голосов не нарушает право избирателя ставить галочки, а лишь влияет на распределение мандатов, т. е. затрагивает интересы тех, кто мандаты может получить – кандидатов и партий. Только последние и могут оспорить нарушения при подсчете голосов.
Не будем здесь подробно обсуждать абсурдность этой логики: о ней много написано, много говорилось на судебном процессе, и эта абсурдность в конечном счете признана Конституционным судом, который заметил, что подобная трактовка обессмысливает как участие в голосовании, так и сами выборы. Поговорим о самом судебном процессе и его последствиях.
Итак, оспаривалась конституционность норм Гражданского процессуального кодекса РФ (ГПК), которые позволяют судам (в трактовке судов) отказывать простым избирателям в обжаловании неправильного подсчета голосов. Еще точнее: оспаривалась неконституционность практики таких отказов со стороны судов, неконституционность такой трактовки, поскольку сами по себе нормы никакого запрета не содержат, а скорее разрешают такое обжалование. Некоторые суды и раньше рассматривали такие жалобы, но практика отказов распространялась все шире и шире.
Заявителями выступили несколько простых избирателей из Воронежской области и Санкт-Петербурга, воронежское региональное отделение партии «Справедливая Россия» и уполномоченный по правам человека в РФ. Заявления были подкреплены конкретными случаями, когда избирателям, обнаружившим подлог в итогах голосования, отказывали в рассмотрении дела в суде на том основании, что непосредственно не нарушено их право избирать (т. е. избиратель был внесен в список избирателей, получил бюллетень, мог добровольно поставить в нем отметку и опустить в урну).
Перед рассмотрением дела Конституционный суд получает заключения по рассматриваемому вопросу от экспертов и государственных органов. На этот раз вопрос был достаточно однозначным, столь же определенными были и заключения. Мнения четко разделились на две части: на одной стороне, помимо заявителей, представлены ученые-конституциоведы, а на другой стороне – перечислю всех! – Центральная избирательная комиссия РФ, Верховный суд РФ, Генеральная прокуратура РФ, представители Государственной думы, Совета Федерации и президента РФ. Состав противоборствующих сторон предельно показателен: оппонентами (а в данном случае можно сказать – противниками) выступили граждане и государство. Конституционному суду предстояло непростое решение.
Среди оппонентов заявителей можно выделить двух с особой ролью. Во-первых, гаранта Конституции, как наиболее самостоятельное лицо среди всех перечисленных. Во-вторых, Верховный суд (ВС): ведь речь идет не о противоречии закона Конституции, а о неконституционной судебной практике, которая легко могла бы быть преодолена постановлением ВС – без вмешательства Конституционного. Но он этого не сделал из идейных соображений: ВС уже давно придерживается мнения, что не дело избирателя оспаривать результаты выборов; еще в 2007 г. он высказывался по этому поводу в связи с оспариванием законности одного из методов распределения мандатов.
Доводы оппонентов сводились в основном к понятию активного избирательного права, которое означает право избирать. Трактовка права избирать, урезанного до механического переноса бюллетеня от стола до урны, хорошо характеризует отношение нашего государства к институту выборов. Еще одним аргументом, использованным оппонентами, была пресловутая и так оберегаемая нашими избирательными комиссиями тайна голосования. Мол, избиратель не может доказать, что именно его голос был подсчитан неправильно, поскольку бюллетень анонимен. Но подсчет голосов не сводится к подсчету одного бюллетеня, и здесь мы имеем типичный пример юридической казуистики.
Положение Конституционного суда усугублялось еще и тем фактом, что оспаривалось не законодательство о выборах, а отказы в справедливом судебном разбирательстве. В соответствии с документами ОБСЕ это совсем не внутреннее дело страны и оно напрямую подпадает под юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Более того: по крайней мере, одно дело, связанное с отказом избирателю оспорить итоги голосования, уже принято к производству ЕСПЧ.
И Конституционный суд решился! Он принял решение, что «суды не вправе отказывать в принятии к рассмотрению заявлений избирателей в защиту избирательных прав граждан, нарушенных при подсчете голосов и определении итогов голосования на том избирательном участке, на котором проголосовали обратившиеся в суд граждане». Более того, «впредь до внесения надлежащих изменений дела заявителей подлежат пересмотру в соответствии с провозглашенным решением Конституционного суда» (к моменту написания статьи мы можем ссылаться только на пресс-релиз КС по поводу этого решения, текст постановления пока не опубликован). Стоит еще раз подчеркнуть, что КС признал неконституционной не закон, а судебную практику, т. е. признал массовое нарушение судами конституционных прав граждан, нарушение судами Конституции РФ.
Привязка избирателя к конкретному избирательному участку никак не согласуется с доводами, которые были приведены заявителями, и даже с обоснованиями, приведенными в пресс-релизе КС. Интерес избирателя заключается в итогах голосования не по его конкретному избирательному участку, а по его избирательному округу в целом. Избиратель хочет, чтобы мандат получил тот кандидат, за которого он голосовал, а это определяется итогами голосования по округу, а не по участку. КС расширил понятие «активного избирательного права» до размеров избирательного участка, хотя те доводы, на которых он основывался, относятся именно к округу, а не к участку. (КС не в первый раз принимает половинчатое решение, например, он принимал решение, что член территориальной избирательной комиссии – почему только территориальной? – может иметь вид на жительство в другой стране.)
Какие доводы можно привести в пользу запрета (а решение КС будет восприниматься как запрет) любому избирателю округа обжаловать итоги голосования по округу или по участку в этом округе? Учитывая рассуждения, приведшие КС к рассматриваемому решению, довод только один: будет слишком много жалоб. Но этот аргумент не юридический, а политический, а избежать жалоб можно путем организации выборов в соответствии с законом.
Другим негативным следствием рассматриваемого решения КС будет ограничение прав наблюдателей на обжалование. В пресс-релизе сказано: «Нормы [ГПК] допускают возможность судебной защиты наблюдателями своих прав, связанных с контролем за выборами». Является вброс бюллетеней нарушением прав наблюдателя (ведь наблюдать он за ним мог)? О, это богатый материал для творческого осмысления судами прав наблюдателей и создание поводов для очередного обращения в КС!
Есть и еще один малозаметный подводный камень в постановлении КС. В запрете судам отказывать в принятии жалоб от избирателей указан срок: «впредь до внесения надлежащих изменений в законодательство». С другой стороны, КС признал неконституционными не нормы ГПК, которые обжаловались, а саму судебную практику. Это означает, что законодатель вполне может так «уточнить условия обжалования действий избирательных комиссий по подсчету голосов и подведению итогов выборов», что мало не покажется. И отказывая избирателям в обжаловании итогов голосования, суды будут действовать в соответствии с законом. И точно такую же жалобу придется подавать в КС снова. И еще неясно, как изменятся к тому времени «конкретные социально-экономические обстоятельства», которые, как известно, позволяют Конституционному суду менять свое мнение.