Андрей Мовчан: Забыть про справедливое возмездие

Коррупция – это налог на бизнес, снижающий активность, уменьшающий ВВП, это важная составляющая деморализации общества, одна из причин правового нигилизма, центробежных настроений внутри страны и утечки капитала вовне.

С коррупцией надо бороться. Не забывая врачебный принцип «не навреди». Коррупция всего лишь симптом, и даже не главный симптом, нашего букета болезней. «Лечение» методом уголовного преследования отдельных коррупционеров и поиска следов бизнеса у действующих чиновников приведет к еще худшим последствиям.

Коррупция не закон, который можно отменить. Она имеет глубинные причины и свое место в экосистеме общества. В России у коррупции ролей две: она формирует для бизнеса хоть какие-то правила игры на фоне негодной законодательной базы, отсутствия независимого суда и постоянно меняющихся «высших решений»; она также обеспечивает единственную личную мотивацию для предприимчивых и разумных (не будем про порядочность) граждан стремиться во власть и пребывать во власти.

Власть – тяжелая работа: 24/7. Все время на виду; каждое слово, действие под контролем; груз принятия решений и ответственность за них. Список мотиваций претендентов небольшой: стремление улучшить жизнь страны, нездоровая жажда власти – или жажда обогащения.

Пассионарным талантам нужны великая идея, уважение, свобода действий и полномочия. Там, где министерская зарплата ниже, чем менеджера банка, где система управления строится на принципах, описанных Салтыковым-Щедриным, пассионариев не будет, можно не мечтать.

«Ворюги» и «кровопийцы»

Остаются, во-первых, «честные» властолюбцы и, во-вторых, прагматики без принципов, готовые поступиться самолюбием и комфортом, чтобы заработать.

Первые не только плохие менеджеры – они апологеты кризисов. Для них чем хуже в стране, чем «чрезвычайнее» положение, тем больше объем власти. Они хотят жить в осажденной крепости, их любимый бюджет – оборонный, а единственный метод управления – запрещать и сажать.

Вторые не намного приятнее, но эффективнее в управлении (надо же придумать, как украсть), заинтересованы в общем росте и развитии (в бедной недовольной стране меньше можно заработать), хотят договариваться и «создавать условия». «Ворюги милей, чем кровопийцы».

Что будет, если борьба с коррупцией перестанет быть декоративной и существенно сместит баланс в пользу чистых властолюбцев?

Будут контратаки коррупционеров и попытки обвинять в коррупции всех вокруг. Процесс парализует ведомства, перегрузит следственные органы, СМИ, будет отвлекать от других проблем, создавая общую атмосферу паранойи. Под видом борьбы с коррупцией будет происходить фабрикация дел, расправа с неугодными, банальная борьба за место во власти, отъем бизнеса. В коррупции уже сегодня стали обвинять оппозиционеров. Процесс Навального тоже о коррупции! На фоне победы над несколькими коррупционерами множество бизнесменов и чиновников пострадают и, возможно, сядут в результате сфабрикованных (и несфабрикованных – коррупции-то очень много!) дел. Это ударит по экономике и управляемости страны больше, чем бьет коррупция.

Мы получим (еще!) на порядок менее эффективную власть. Страх ответственности (а вдруг обвинят!) еще возрастет, а мотивация что-либо делать не по распоряжению сверху (да и по распоряжению сверху тоже) исчезнет совсем. Страна будет сориентирована на инициированные на олимпе мегапроекты – с сомнительной рациональю, зато масштабные и пригодные для торжественного рапорта. Основой политики станет борьба с несуществующими врагами. «Карго-культ» охватит всех и везде.

Коррупция же останется. Самые жесткие режимы – самые коррумпированные. Она централизуется, станет «правом своих», и размер «налога» вырастет – надо же окупать возросшую опасность! Исчезнет «рентная» коррупция. Брать будут «как в последний раз». А конкуренция (и значит, качество) на государственных подрядах принципиально снизится: если сегодня коррупционер за взятку все-таки может допустить к подряду лучшего исполнителя, то в рамках масштабной борьбы с коррупцией брать можно будет только «у своих», которые точно не сдадут. Клановость и семейственность расцветут так, что сегодняшние реалии покажутся свободным рынком.

В мире бизнеса коррупция перестанет создавать правила игры, а новых правил никто не даст. Страна, власть которой очищена от бизнесменов, обладателей имущества за границей, и коррумпированных прагматиков (т. е. тех, кто честно и не очень, но умел устраиваться, зарабатывать, договариваться), прогнавшая предпринимателей, которые еще вчера знали, «кому заносить», и работали, а сегодня вообще не могут встроиться в бизнес, полностью занятый «своими», окончательно свернет на тоталитарный путь развития. Некому будет бенефициировать от «права выбора» (взятка – обратная сторона такого права в коррумпированном государстве; взятки не дают там, где выбирать не из кого), выбора не останется. Конец либеральной экономике с учетом реалий сегодняшнего мирового рынка будет означать конец экономике страны вообще. Нам останется только дождаться падения цены на нефть.

Вылечить политический токсикоз

Коррупцию в России можно считать скорее защитной реакцией социально-экономического организма на токсичный способ построения власти. Чтобы победить коррупцию, надо изменить власть.

Нужны эффективные институты – властный, судебный, предпринимательский. Надо начать с установления жестких правил игры. Только на базе современной системы законодательства и независимого суда мы сможем построить честную мотивацию. Игра без правил слишком рискованна, чтобы в нее играли осторожные, порядочные и профессиональные люди.

Необходимо создать конкуренцию элит за власть, хотя бы за второй ее уровень, если и пока мы не можем выпустить верховную власть из одних рук, опасаясь за стабильность общества.

Надо сократить функции государства (передать часть функций частным органам, часть убрать за абсурдностью и коррупционным функционалом, часть сама ликвидируется за счет замены их нормами права), существенно снизить количество чиновников и существенно увеличить их легальный доход. Чиновник должен жить достойно. Чиновники высших рангов должны быть богаты и иметь пожизненные блага.

Надо передавать максимум полномочий вниз, не боясь коррупции. Правительство должно стать площадкой для дискуссий, причем публично – в прямом эфире (при этом требования к выполнению конечных решений должны быть повышены). Высокое начальство должно показать «низкому начальству» пример уважительного отношения к подчиненным.

В нынешнем виде власть на такие изменения не способна. Борьба с коррупцией делает ее еще более закрытой и консервативной, заставляет удерживать позиции любой ценой. Чтобы создать у власти мотивацию меняться, необходимо последнее «коррупционное действие». Будущее страны дороже морали, ради него мы должны забыть про «справедливое возмездие» и примириться с тем, что «жулики и воры», кто бы они ни были, спокойно доживут свою жизнь в покое и достатке.

Нужно нечто прямо противоположное борьбе с коррупцией – всеобщая амнистия капиталов чиновников, вплоть до самого верха. Легализация снимет главный барьер на пути к изменениям – страх нынешней власти перед разоблачением, делающий ее несменяемой. Официально ставшие мультимиллионерами чиновники смогут вкладывать свои капиталы на родине, и их интерес к власти ослабнет. Они станут радеть за экономический климат, требовать появления независимых судов и эффективных законов – приобретая официальный капитал, они станут больше инвесторами, чем представителями власти. Если общество и власть смогут достигнуть такого договора и всеобщая легализация будет проведена, у страны откроется возможность без катарсиса (или катастрофы) двинуться из XIX века в XXI, а у представителей власти – мирно капитализировать свое положение и уйти на покой (который в их нынешнем положении им может только сниться), уступив управление страной обеспеченным менеджерам с пассионарной жилкой. Это и будет победой – в том числе над коррупцией.