Василий Кашин: Как Россия и Запад пришли к внешнеполитической катастрофе

Российское военное вторжение на Украину стало событием, которое предопределяет российскую внешнюю и частично внутреннюю политику на годы вперед. Даже если к России не будут применены по-настоящему болезненные санкции и экономические отношения будут развиваться в позитивном направлении (пока есть основания надеяться на это), военные контакты между Россией и странами НАТО, вероятно, будут заморожены на годы.

Отношения между действующим высшим политическим руководством России и ведущих стран Запада также испорчены безвозвратно; вопрос о полном исключении России из G8 имеет теперь лишь символическое значение. «Восьмерка» не принимает важных глобальных решений, а является местом для установления личных контактов с лидерами крупнейших развитых стран. Из всех руководителей стран-членов к сближению с Россией готов, пожалуй, только японский премьер Синдзо Абэ.

Единственным постоянным членом СБ ООН, оказавшим поддержку России, пусть не слишком явную, стал Китай; прокитайский крен российской внешней политики, вероятно, усилится. Можно предположить, что переговоры по совместным экономическим и военно-техническим проектам, тянувшиеся долгие годы из-за неуступчивости российской стороны, будут завершены теперь в сжатые сроки. Возможно, к визиту Владимира Путина в Китай в мае будут подготовлены наконец контракты по поставке в КНР природного газа и истребителей Су-35С.

От этого не выиграют ни Россия, ни США и их союзники. Вероятны и дальнейшие попытки России укрепить свое партнерство с Китаем за счет ускоренной реализации совместных экономических проектов и расширения масштабов военного сотрудничества, например совместных учений. В то же время условия для российско-американских компромиссов по международным проблемам, таким как сирийская или иранская, будут менее благоприятными.

Украине в течение ближайших лет предстоит быть источником головной боли для США, ЕС и России. Какой бы тяжелой ни была нынешняя украинская экономическая ситуация, страна находится лишь в начале длительного переходного периода, который по тяжести и разрушительности для общества может превзойти 1990-е гг. Даже если помощь МВФ и ЕС придет вовремя и страна избежит дефолта, предстоит проведение крайне болезненных структурных реформ, которые приведут к ухудшению положения значительных масс населения (повышение тарифов ЖКХ, замораживание пособий, увольнения в госсекторе) на существенный срок. Это может привести к новой фазе политической нестабильности, на этот раз одновременно по всей стране, независимо от культурных и языковых различий.

Эта нестабильность породит новые соблазны для русских и западных дипломатов и разведчиков половить рыбку в мутной воде и закрепить плоды победы либо взять реванш за поражение. Чем это может закончиться - мы видели только что. Следует отметить, что даже в случае успешного закрепления в Киеве «нового режима» Россия будет сохранять существенные рычаги давления на Украину, учитывая важную роль связанной с российском рынком промышленности в обеспечении занятости, поставки сырья и энергоносителей и другие факторы.

Надежды на быстрое выстраивание на Украине эффективных институтов, которые обеспечат устойчивый экономический рост, выглядят наивными. Подобное лишь отчасти удалось в Грузии правительству Михаила Саакашвили, который смог на короткий период добиться удивительного сплочения нации, создать команду единомышленников, состоявшую из молодых людей с западным образованием, и энергично провести непопулярные реформы.

Не мешает, однако, помнить, что, судя по публиковавшимся в последние годы в Грузии данным, существенными элементами этой политики были силовое давление на бизнес, преследование политической оппозиции, систематическое применение пыток в пенитенциарной системе и убийство мешавших политике президента политических деятелей. Сомнительно, что такая модель осуществима во вдесятеро большей европейской стране, переживающей глубокий внутренний раскол, при имеющемся составе парламента, вероятном выдвижении на пост президента всем хорошо известной Юлии Тимошенко и активизации политической роли олигархов.

Для Украины в обозримом будущем будет немалым достижением предотвратить развитие ситуации в логике России февраля - октября 1917 г. Для этого необходимо вернуть государству законную монополию на насилие, избавиться от бесконечных вече и майданов и утихомирить русскоязычный юго-восток. Армия сейчас развалена, полиция и спецслужбы деморализованы, госаппарат запуган, экономические трудности усугубляются, а надежды на быстрое преодоление коррупции в условиях тотального хаоса и при сохранении у власти старых лиц выглядят фантастикой.

Хотя российские официальные СМИ и склонны раздувать тему бандитизма и махновщины на Украине, проблема действительно существует и, судя по заявлениям нынешних украинских лидеров, достигла невиданных в Европе масштабов. Лидер ультраправых боевиков Александр Музычко, избивающий прокурора и угрожающий смертью министру внутренних дел, не выдумка Кремля. Вполне возможно, что Украина просто не может справиться с этой проблемой сама и ее прозападному правительству придется обратиться на определенном этапе за внешней помощью. Речь может идти о масштабном привлечении западных частных военных компаний или даже войск НАТО, что создаст целый ряд новых политических проблем и противоречий.

Стоит задуматься, каким образом мы за считанные месяцы пришли от натянутых, но вполне рабочих отношений с Западом к нынешнему кошмару. Элементы безумия в российской и американской внешней политике в ходе украинского кризиса явили себя в полный рост.

Россия, как представляется, видела в борьбе за подписание нелепого и обреченного на неудачу соглашения об ассоциации Украины с ЕС призрак полной и окончательной западной победы. С российской точки зрения, целью США и некоторых их союзников является превращение постсоветских стран в гигантские подобия Эстонии.

Речь идет о членстве в НАТО, продуманной политике культурной и языковой дерусификации, дискриминации крупных русских инвесторов (как минимум - госкомпаний), пересмотре истории Второй мировой войны с непременным музеем советской (т. е. русской) оккупации, попытках предъявления территориальных претензий либо вмешательства во внутренние дела России. В реальности попытка проведения такой политики закончилась крахом даже в Грузии. Проведение ее в течение сколько-нибудь продолжительного времени на расколотой и почти неуправляемой Украине принципиально невозможно.

США в очередной раз оказались в плену распространенных в американской науке странных теорий о целях и движущих силах российской политики. Страхи перед гипотетическим стремлением России восстановить Советский Союз или Российскую империю соседствуют с крайне высокомерным отношением к российскому руководству, которое, как ожидалось, со всеми своими счетами и детьми на Западе не посмеет идти на открытую конфронтацию. Рассуждения подобной степени нелепости было бы невозможно себе представить в американском анализе политики любой другой крупной развивающейся страны, например Китая.

Паранойя заставляла обе стороны последовательно повышать ставки в украинском кризисе, начинавшемся вполне невинно. Слабое украинское государство, не выдержав разнонаправленного давления, рухнуло и в условиях хаоса. Россия применила силу, чтобы упредить планы противника (скорее всего - воображаемые). Теперь нам предстоит длительный застой в политических и военных контактах, а значит, у нас будет меньше знаний друг о друге и еще больше оснований для страха.

Автор - эксперт Центра анализа стратегий и технологий