Максим Буев: Ужесточать, а не смягчать бюджетное правило

Встречаясь недавно с министром экономического развития Алексеем Улюкаевым, президент России Владимир Путин заявил, что не видит необходимости продолжать дискуссию об изменении бюджетного правила. Это сулит нам хорошие новости и не очень. Хорошие новости заключаются в том, что и без того щедрое бюджетное правило не будет смягчено, как того добивается Минэкономразвития. Плохие же новости в том, что правило не будет сделано более жестким, как того требует Минфин.

Смысл введения бюджетного правила в странах, получающих существенные доходы от продажи природных ресурсов, состоит в изолировании бюджетной политики государства от излишней волатильности цен на ресурсы и конъюнктуры мировых рынков, где эти ресурсы продаются. Политику можно считать устойчивой, если дефицит бюджета, не учитывающего доходы от продажи природных ресурсов, в длительной перспективе остается на уровне реальной доходности от их продажи. Иными словами, чтобы избежать избыточной инфляции и прочих радостей перегрева экономики, деньги от продажи национального богатства должны вливаться в экономику с некоторой очень умеренной скоростью.

Определение этой скорости, или реальной доходности от продажи национального богатства, и является самым тонким моментом бюджетирования в странах - экспортерах природных ресурсов. Норвегия, например, всю выручку от продажи нефти и газа размещает в суверенном фонде, инвестирующем средства в некоторый финансовый портфель с хорошо диверсифицированной стратегией, долгосрочная доходность которого оценивается в 4%. Соответственно, и ненефтяной баланс бюджета в стране не может уходить в минус более чем на 4%.

Другой пример, более близкий текущей дискуссии в России, - это бюджетирование доходов от продажи меди в Чили. Как и Россия, Чили определяет некоторую цену отсечения на ресурс - доходы от продажи по цене, превышающей ее, направляются в суверенный фонд. При этом расходы консолидированного бюджета определяются планом по немедному балансу и прогнозируемыми доходами от продажи меди. Не важно, строится прогноз на основе тренда (как происходит сейчас в России) или ожиданий участников рынка (как делается в Чили или как происходило в России до введения последнего бюджетного правила), - важно, что динамика цены отсечения в этом случае определяет реальную доходность, в соответствии с которой деньги от продажи ресурсов могут вливаться в экономику.

Чей подход лучше - норвежский, с замещением нефтяных доходов финансовыми, или российско-чилийский, со сглаживанием доходов от продажи ресурсов, - сказать на практике трудно. Однако и в том и в другом случае критерием успеха является жесткая фискальная политика по поддержанию «нересурсного» баланса. В России в минувшие семь лет бюджет формировался таким образом, что цена отсечения нефти, требуемая для его балансировки, росла в среднем на 13% в год. Подобную реальную доходность в длительной перспективе не даст ни один суверенный фонд в мире. Нужны ли еще аргументы для того, чтобы бюджетное правило ужесточать, а не смягчать?