Павел Чиков: Системный эффект Pussy Riot
На неделе стало известно, что из мордовского управления ФСИН, известного со сталинских времен как Дубравлаг, была уволена чета Кулагиных. Муж Александр долгое время возглавлял колонию № 14, в которой отбывала наказание Надежда Толоконникова, а его супруга занимала должность замначальника по воспитательной работы тюремного ведомства Мордовии. Светлана Кулагина была одной из самых влиятельных персон в этом «государстве в государстве» на 25 000 человек спецконтингента. Осужденные отставку семьи Кулагиных связывают напрямую с именем Надежды Толоконниковой и ее адвокатов.
Весной этого года свой пост покинул и начальник УФСИН по Мордовии генерал Симченков. Именно он принимал бесконечные делегации надзирающих ведомств в течение всей прошедшей осени и зимы. Проверки прокуратуры, Роструда, центрального аппарата ФСИН, Совета при президенте и уполномоченного по правам человека доставили массу хлопот тюремным начальникам.
Скоро год, как в интернете было опубликовано письмо Толоконниковой о тюремном быте, нравах и средневековых условиях труда женской колонии, в которой она отбывала наказание: 16-18-часовой рабочий день, ночные смены, без выходных и праздников, без исправного оборудования и медицинской помощи за несколько сотен рублей в месяц. Вся жизнь, посвященная так называемой базе, т. е. ежедневной норме выработки в несколько десятков полицейских бушлатов, с избиениями и издевательствами для тех, кто эту норму не вытягивает. Письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы, набрало более миллиона просмотров, заставив тюремное ведомство пытаться скрыть сначала информацию, а затем и полностью изолировать саму Толоконникову от внешнего мира, не пуская к ней ни родственников, ни адвокатов. Ни один российский зек со времен гибели от голодовки в чистопольской тюрьме в 1986 г. Анатолия Марченко, требовавшего от Михаила Горбачева освободить всех политических заключенных, не производил такой цепной реакции и системных изменений, которые вызвали Мария Алехина и Надежда Толоконникова за год, проведенный в колониях.
Четыре спецдокладчика ООН - по современным формам рабства, незаконным задержаниям, свободе слова и в области культурных прав - потребовали от ведомства Сергея Лаврова объяснений. Владимир Лукин и Михаил Федотов чуть ли не в ежедневном режиме вызванивали руководство ФСИН России, опасаясь за судьбу 23-летней девушки.
Спустя год можно провести некоторую оценку того, как система отреагировала на крайне чувствительный выпад. Министерство юстиции реанимировало идею тюремной реформы, которая была запущена при прежнем директоре ФСИН Александре Реймере, однако затухла в связи с его уходом на волне коррупционного скандала. Еще до выхода девушек из Pussy Riot на свободу по инициативе президента Владимира Путина, объявившего амнистию, ФСИН заявила о намерении существенно изменить систему оплаты труда осужденных, значительно ее увеличив. Была запущена идея торгового дома ФСИН и отказа от огромного пласта посредников, давно коррумпировавших эту систему. Другие осужденные колонии № 14, с которыми девушки поддерживают отношения после освобождения, подтверждают, что сейчас в выходные работать их не заставляют, хотя, конечно, до нормальных условий труда еще далеко.
Именно на системные изменения направлены и дальнейшие юридические действия Pussy Riot и их защитников. Дело в Европейском суде, которое принято судом к производству в январе этого года и с тех пор находится в стадии интенсивной переписки с Минюстом России, касается унизительных условий, в которых перевозятся обвиняемые в автозаках из следственного изолятора в суды. Половина квадратного метра на человека без вентиляции, по 15-20 человек в металлическом фургоне в 30-градусную жару летом и 30-градусный холод зимой, по 4-5 часов по пробкам без воды, еды и туалета каждый день - в таких условиях весь год провели обвиняемые по «болотному делу», второй год проводит Даниил Константинов, который уже несколько раз падал в обморок прямо во время процесса, и тысячи других арестантов. Если ЕСПЧ, решение которого по делу Pussy Riot ожидается в ближайшие полгода, признает российский автозак бесчеловечным, возникнет основание для масштабных изменений в этом вопросе.
О человеческом достоинстве и еще один пункт требований Толоконниковой и Алехиной в Страсбурге. Позорные стеклянные клетки, называемые аквариумами, и цепные собаки рядом с ними в российских судах. Этим летом ЕСПЧ уже вынес решение, признающее металлические клетки в российских судах нарушением конвенции. У публики создается ощущение виновности человека, посаженного в клетку, до вынесения судом приговора. Держать подсудимого в клетке можно только в тех исключительно редких случаях, когда он представляет реальную опасность для участников процесса. Таковы чуждые россиянину европейские стандарты прав человека.
Ждет своего рассмотрения и основной пункт обвинений Нади и Маши - тюрьма за выражение политической позиции. Конституционный суд принял к рассмотрению жалобу Толоконниковой на статью Уголовного кодекса о хулиганстве. В ней указывается, что в последние лет пять эта статья применяется как наказание за критику властей художественными методами: группа «Война», Greenpeace, художник Петр Павленский, антифашисты. Даже если традиционно конформное ведомство Валерия Зорькина ничего страшного в тюремном наказании для критиков власти не найдет, нет никаких сомнений, что с ним не согласятся коллеги в Страсбурге.
Их решение по делу Pussy Riot может быть еще более чувствительным для российских властей, чем даже дело ЮКОСа, поскольку вновь поставит вопрос о приверженности России европейским ценностям прав человека; либо вынудит признать, что тюрьма за критику верховного правителя является одной из традиционных ценностей России.
Но главное ценностное системное влияние Pussy Riot - акция девочек в храме Христа Спасителя стала безусловной лакмусовой бумажкой почти такой же мощности, как акция Путина по присоединению Крыма. Такие события будоражат общественность, выплескивают истинные эмоции, дают выход социальной энергии, заставляют пересматривать ценности и провоцируют общественную дискуссию. Девушки показывают пример, достойный подражания, как нужно воздействовать на систему.