Андрей Бабицкий: Московские врачи превратились в бесправных чернорабочих

«Мы тихо плакали в наших кабинетах», - сказал заммэра Москвы Леонид Печатников, когда в интернете появился список роддомов и больниц, подлежащих закрытию. За последние две недели, пока в столице митинговали врачи, он раздал полдюжины интервью, посвященных неэффективности системы здравоохранения в столице.

Трудно спорить: здравоохранение в Москве «не очень». Хотелось бы, чтобы когда-нибудь производительность труда врачей увеличилась, а следом и продолжительность жизни горожан. Но чтобы это произошло, нужно понять корни проблемы.

Принято считать, что общественное устройство России до недавнего времени определялось своего рода общественным договором. В обмен на отказ от политических амбиций граждане получали гарантированный рост доходов, обгоняющий рост производительности труда. Врачи даже в лучшие времена жили по другим правилам. Система государственного здравоохранения получала растущие дотации и обходилась без болезненных реформ, но ее работники в обмен на это отказались не только от политических, но и от профессиональных амбиций. Можно работать в России нефтяником, программистом или шофером и чувствовать себя не хуже коллег в любой другой стране. Но русский врач занимает в обществе положение, не сравнимое не только с западным коллегой, но и с доктором в дореволюционной России.

Государство никогда не видело в этом большой проблемы и даже научилось ценить такое положение вещей. Вместо высокооплачиваемых уважаемых профессионалов, которые повелевают человеческими судьбами, сотрудники московских больниц и поликлиник превратились в глазах начальства даже не в мелких чиновников, а почти в чернорабочих. Им можно рассказывать, как лечить людей. На них можно давить, чтобы они отказывались регистрировать телесные повреждения у пострадавших. Их можно выгнать на митинг, когда очень надо, как приезжих работников ЖКХ. Медработники все последние годы считались недорогим административным ресурсом. Именно в этом причина низкой производительности их труда.

Если бы московский минздрав хотел исправить этот вопиющий недостаток существующей системы, нынешние перемены не стали бы ни для кого неожиданностью. Они были бы главным предметом обсуждения на каждой московской кухне. Так же как медицинская реформа Барака Обамы не сходила с первых полос американских газет несколько лет. Сокращение клиник сопровождалось бы публикацией гласных критериев определения качества работы врачей и больниц, планов реструктуризации медицины. Сами доктора получили бы право голоса, ведь это они должны отвечать за наше здоровье.

Беда в том, что Печатников не может позволить себе инициировать общественную дискуссию: в мэрии этого не поощряют. Он не может настаивать на том, чтобы изъять недостающие средства из других статей городского бюджета. Не может даже публично критиковать федеральные законы, которые мешают ему повышать качество медобслуживания москвичей. Он, как и его противники, бесправный врач. Он может только тихо плакать в своем кабинете.