Цифра недели: 1,1 трлн евро
Каковы минусы европейского количественного смягчения
Исправленная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)
Осенью 2012 г. президенту Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги хватило нескольких слов, чтобы остановить кризис на долговых рынках периферийных стран еврозоны. ЕЦБ сделает «все, что необходимо», чтобы спасти евро, заявил он тогда. Инвесторы стали успокаиваться и возвращаться на рынки гособлигаций, что привело к снижению доходностей. После этого Ирландия, Португалия, Греция, которые, как казалось, находились в одном шаге от выхода из еврозоны, даже смогли вернуться на публичный рынок капитала.
Однако призывы самого Драги и многих экономистов к властям европейских стран активно проводить структурные реформы, чтобы мерами правительственной политики поддержать политику денежную, упали не на столь благодатную почву. Поэтому Драги пришлось подкреплять слова делом. Осенью 2014 г. он объявил о скупке ипотечных и обеспеченных активами облигаций, а на прошлой неделе - о начале полноценной программы количественного смягчения (QE). В ее рамках ЕЦБ будет тратить на скупку европейских активов, включая гособлигации, по 60 млрд евро в месяц минимум до конца сентября 2016 г. Общий размер программы - не менее 1,1 трлн евро.
Но дело не только и не столько в том, что европейские политики не хотят проводить реформы. Например, в Ирландии, Испании, Италии они идут, и достаточно успешно. Однако еврозона и европейский рынок принципиально отличаются от США и рынка американского. Успех QE от Федеральной резервной системы США (ФРС) объясняется в том числе большей вовлеченностью экономических агентов, включая рядовых инвесторов, в финансовый рынок, которому очевидно помогло QE; большим объемом и развитостью американского рынка, в том числе секьюритизированных активов (ФРС скупала не только казначейские, но и ипотечные бумаги, более, так сказать, приближенные к реальной экономике); единым центром принятия решений (руководителям ФРС нужно было договориться друг с другом, а руководители ЕЦБ представляют интересы 19 стран, причем крупнейшая из них, Германия, последовательно выступала против QE). И даже при этом ФРС потребовалось три раунда и более $3 трлн, чтобы активизировать экономику.
QE от ЕЦБ может поддержать более развитые рынки Германии и Нидерландов, но последним помощь особо не нужна (у некоторых гособлигаций Германии вообще отрицательная доходность). А греки, немногие из которых инвестируют на финансовых рынках и банки которых озабочены скорее выживанием, а не кредитованием, могут и не почувствовать улучшения. Кроме того, европейская банковская система находится в более тяжелом состоянии, чем американская, т. е. требуется больше усилий, чтобы банки еврозоны почувствовали желание кредитовать реальную экономику. При этом ЕЦБ, чтобы снизить системные риски, требует от крупных банков довести капитал до заметно более высокого уровня, чем по стандартным регулирующим нормам, что сокращает их свободные средства.
Наконец, если ЕЦБ потребовалось столько времени на согласование решения о начале QE, сможет ли он в будущем вовремя остановиться, не спровоцировав скачка инфляции? Ведь наверняка некоторые правительства будут призывать не закрывать кран, из которого текут дармовые деньги.