От редакции: Неопределенность убивает. Почему России снизили рейтинг

Убивает не скорость, а внезапная остановка, какие случаются в силу разных причин. Непредвиденное изменение условий пути, неадекватное поведение партнеров по движению, ошибка пилота, приводящие (но не обязательно) к резкой смене направления движения и, как правило, к столкновению с другим объектом, статичным или тоже движущимся. Будущие исследователи российских событий скажут: причиной всех бед стали невынужденные ошибки экипажа - видимость была отличная, дорожное покрытие не такое ужасное, партнеры двигались очень предсказуемо. Но экипаж, начавший менять направление движения 15 лет назад, в последние лет семь стал ускорять разворот большой страны в сторону, противоположную прежнему курсу. А в 2014-2015 гг. вошел в совсем крутой и резкий вираж, так можно двигаться на болиде, но не на пассажирском двухсекционном «Икарусе», где модернизация успела коснуться только одной секции.

Российские чиновники гневно встретили очередное понижение суверенного рейтинга страны, да еще и с сохранением негативного прогноза. «Чрезмерный пессимизм», необоснованно негативный прогноз текущего счета, говорит Антон Силуанов, а накопленные резервы недоучитываются. Предвзятое, ангажированное решение, говорит Дмитрий Песков, имеющее минимальное отношение к экономике. Очевидно, что рейтинги - это политический инструмент, разводит руками Дмитрий Медведев, когда-то мечтавший, чтобы Москва стала международным финансовым центром. Решение политическое, вторит замминистра экономразвития Алексей Лихачев, у других стран с таким рейтингом уровень развития экономики, объемы внешней торговли, величина и динамика ВВП совсем другие.

И только Ксения Юдаева ограничилась безоценочной констатацией: событие ожидаемое, на доступ компаний к рынкам капитала не повлияет - они для нас и так почти закрыты.

У России действительно экстремально низкий по нынешним меркам государственный долг и все еще большие, хоть и быстро снижающиеся резервы. И не такие ужасные перспективы по текущему счету: экспорт падает из-за снижения цены нефти, но и импорт снижается из-за падения курса рубля и антисанкций. Чиновники воспринимают рейтинг как интегральную оценку состояния страны и своей работы. Если бы было позволено выступить еще и министру обороны, он наверняка сказал бы: решение агентства политическое - оно плохо проанализировало боеспособность Российской армии и не ознакомилось с ее важнейшими технологическими новинками.

Рейтинговые агентства допускают массу ошибок и неточностей и порой неважно выражают свои мысли. Они действительно пытаются оценивать страну интегрально - но не боеспособность и накопленные резервы, а кредитоспособность, вероятность дефолта. Можно иметь большой долг и низкие доходы, но возвращать кредит. Можно пойти на дефолт по маленькому долгу, не пожелав его платить. Никакие абсолютные показатели не выражают вероятность дефолта. А агентства ошибаются не только «специально» (они подвержены политическому давлению правительств, но главное - им платят эмитенты долговых обязательств, а не их покупатели, поэтому в целом агентства благосклоннее к эмитентам, чем надо было бы). Многие ошибки непроизвольны: точно измерять вероятность будущих дефолтов наука не умеет.

Термин «мусорный» применительно к рейтингам что-то значил только во времена Майкла Милкена, которые давно прошли. Последнее решение S&P значит лишь примерно вот что: «Вероятность российского дефолта повысилась в последнее время и может повыситься еще. Теперь она у России примерно как до 2004-2005 гг. или как сейчас у Турции, Индонезии, Болгарии». Не больше и не меньше этого.

Причина повышения вероятности дефолта (оценка будущего в количественных параметрах не слишком осмысленна) в гигантском росте неопределенности. Инвесторы не могут сейчас знать, чего ждать от российского правительства завтра. Например, оно может сидеть на бочке с деньгами, но не пожелать платить долг, поскольку большинство его покупателей из стран, входящих в блок НАТО. Бред? Но ведь вероятность примерно такого сценария заметно больше нуля! Или деньги у страны могут закончиться в результате нефтяной блокады и гигантских трат на разработку какого-нибудь супероружия. Тоже вероятность больше нуля! Наконец, совсем не невероятное отключение SWIFT может легко отбить у чиновников охоту платить по каким бы то ни было внешним долгам. Так что чиновникам не надо обижаться на агентства: в случае с Россией они вполне честно работают зеркалом, констатируя, что клиент стал совсем непредсказуемый.

Но больнее всего растущая неопределенность бьет не по внешним инвесторам, а по внутренним. Исследования последних двух-трех лет, проведенные экономистами в основном из Стэнфордского и Чикагского университетов (Ник Блум, Стивен Дэвис, Скотт Бэйкер, Любош Пастор, Пьетро Веронези и многие другие), показывают, что определенность невероятно важна для динамики финансовых рынков и для любых инвестиций. Они не любят неопределенности, на дух не переносят. Неопределенность заставляет инвесторов сужать горизонт планирования до неприлично малого, а у многих проектов окупаемость долгая. Экономисты даже научились измерять уровень неопределенности (исследованием охвачены США, Европа, хуже - Китай), но в России этим, кажется, никто не занимался.

Последствия понятны. Когда про будущее неизвестно все, даже самые базовые вещи (например, будет ли у России через три года конвертируемая валюта), инвестировать, в том числе в долг, очень сложно. Предпочтение будет отдаваться простым вещам - тем, спрос на которые гарантирован. И производство которых вообще никак не зависит от мира за пределами России - ни через экспорт, ни через импорт комплектующих, технологий или капиталов. Вот рейтинги и снижаются.