Кому сказать спасибо. О динамике неравенства и его восприятии

Уровень неравенства и его восприятие - важный социальный индикатор, влияющий на настроения населения и его отношение к правящему классу. В последние десятилетия в России разница в доходах росла. Но восприятие неравенства зависит не только от разницы в материальном положении, но и от доступа большинства к медицине, образованию, культуре. Недовольство несправедливостью ниже в странах с работающими социальными лифтами.

Томас Пикетти (PSE) и Габриэль Зукман (LSE) подсчитали, что за 1970-2000-е гг. доля 1% богатейших жителей США в национальном доходе увеличилась с 9 до 20%. Неравенство росло в англосаксонских странах и (в меньшей мере) в Европе. В Европе децильный коэффициент (отношение средних доходов 10% самых обеспеченных к доходам 10% беднейших) составляет 5-8, в США - 15. В России неравенство резко выросло в 1990-е гг. и продолжало увеличиваться в 2000-е. В СССР в середине 1980-х гг. децильный коэффициент не превышал 5,5-6. К 1998 г. он вырос, по данным Росстата, до 13,8, к 2008 г. - до 16,7 (2013 г. - 16,3).

Рост неравенства в 1990-е не привел к революционным изменениям в элите, указывает Наталья Тихонова из Института социологии РАН в книге «Социальная структура России: теории и реальность». Представители партхозноменклатуры преумножили разницу в доходах за счет доступа к приватизации и должностям, позволявшим взимать статусную ренту. Но это время позволило подняться и тем, кто работал в «частном секторе». Резкое расслоение по доходам одновременно с падением уровня жизни большинства населения после 70 лет «уравнительной политики» вызвали негативное отношение к богатству.

Государство пыталось сгладить неравенство, наращивая социальные расходы. Однако, отмечает Тихонова, рост благополучия и снижение доли бедняков в 2000-е гг. мало изменили отношение к неравенству. В 2000-е многие достигли жизненного успеха не по меритократическим принципам (заслуги), а благодаря связям. Социальная структура стала более закрытой, она меньше допускает восходящую мобильность. Это представляется нелегитимным большой части малообеспеченных слоев населения (60% его численности). Этому государство не препятствует: ради обеспечения политической поддержки оно дает бедным не «удочку», позволяющую повысить доход в перспективе, а маленькую «рыбку», утоляющую голод. Эта тактика может обернуться проблемами, когда госресурсы сократятся, а желающих «рыбку съесть» станет больше. Впрочем, авторитарные режимы не заинтересованы, чтобы люди выбирались из бедности, ведь, становясь менее зависимыми от государства, они перестают быть его опорой и забывают, что надо благодарить политических лидеров за хлеб насущный, замечает Иван Любимов из ИЭП им. Гайдара.