Тактика «чудовищного двойника»

Представителей российской властвующей элиты часто обвиняют в отсутствии стратегии. Дескать, все, на что они оказались способны и в экономике, и в политике (в частности, на востоке Украины и в Сирии), – не более чем успешные тактические ходы, за которыми не просматривается сколь-нибудь долгосрочная стратегия. Данная критика, однако, бьет мимо цели. Стратегия у членов российской властвующей элиты есть, причем ее реализация достаточно последовательна и по-своему рациональна. Она хочет того, о чем мечтают (но не признают открыто) властвующие элиты и в других странах: сохранения себя во власти. Но при этом обладатели власти в России более свободны в выборе тактических средств.

Чего хочет обладатель власти?

Считающие себя психологами люди часто задаются вопросом о том, чего хотят мужчины (женщины). Аналогичный вопрос вполне уместен и в отношении начальства: в чем заключаются приоритеты представителей властвующей элиты? Если послушать их публичные выступления, то главным приоритетом являются общее благо и национальные интересы. Даже уничтожение продуктов может быть представлено как общее благо: западные сыры и прочие яства, оказывается, вредят здоровью нации.

Копнув глубже, увидим, что для обладателя власти главное – остаться у руля как можно дольше. До конца мандата. До конца следующего мандата. В идеале – если ограничения на период пребывания у власти не жесткие или вовсе отсутствуют – умереть не в окружении семьи, а на посту и быть похороненным под звуки выстрелов почетного караула. Любой из нас, получив власть, будет стремиться к ее сохранению и укреплению – таков один из выводов стэнфордского тюремного эксперимента, проведенного Филиппом Зимбардо четыре десятилетия назад. Обычные студенты, назначенные быть тюремными охранниками, удивительно быстро освоились в этой роли.

Другое дело, что не у всех обладателей власти это получается. Некоторые вынуждены действовать в условиях ограничений (сроков нахождения у власти, доступных ресурсов, организованного сопротивления власти и т. д.). То, что ряд исследователей называют «русской властью», т. е. властью, представляющей самоценность для ее обладателей и ничем не ограниченной, является не чем иным, как предельным случаем власти вообще. Все обладатели вне зависимости от их национальной принадлежности хотели бы оказаться на месте российских правителей. Не потому, что культуры у последних много или река Волга широка, а потому что именно в их ситуации есть возможность действовать в направлении сохранения самих себя во власти практически без ограничений.

Поэтому за поведением членов российской элиты все же угадывается стратегия – сохранить власть и себя в ней как можно дольше, причем любой ценой. Именно эта целевая функция позволяет связать воедино остающиеся иначе непонятными факты и действия. Репрессии в отношении внутренней оппозиции. Жесткий контроль над СМИ. Присоединение Крыма. Вмешательство в конфликты в Сирии и, возможно, в Ираке.

Как продлить сладкие мгновения власти?

Достигают своей главной цели – сохранения и приумножения власти – члены российской властвующей элиты с помощью достаточно разнообразных тактических средств. Здесь и открытое применение силы, как в Сирии, и прикрытые, как бы стыдливые удары в спину, как на Украине. Важное место занимает повсеместное использование риторики войны с терроризмом, от российских сортиров до сирийской пустыни. Даже рынок был поставлен на службу обладателей власти. Контролируя вход на него, последние получали дополнительный доход от продажи «входных билетов» предпринимателям, которые в качестве компенсации получали возможность действовать в условиях ограниченной конкуренции.

Являются ли данные тактические средства исключительно российским изобретением? Вряд ли. Открытое применение силы без мандата ООН использовалось США в Ираке. Ссылки на угрозу терроризма как на оправдание выхода за рамки законов, как национальных, так и международных, со стороны западных лидеров тоже звучали. Даже контроль доступа к рынкам присутствует на Западе, например в контексте распределения средств на поддержку бизнеса, выделенных в 2009–2010 гг. в рамках the American Recovery and Reinvestment Act.

Разница между российскими обладателями власти и их зарубежными визави носит не качественный, а количественный характер. Они отличаются лишь «в пределе», как сказали бы экономисты. Российские обладатели власти имеют меньше комплексов по поводу использования той иной тактики приумножения власти и менее ограничены в ее выборе. Пожалуй, единственным значимым для членов российской властвующей элиты фактором в выборе той или иной тактики является ресурсное ограничение (некоторые тактики более ресурсозатратны, чем другие).

Кто вы, Mr. Golyadkin?

Учитывая, что власть определяет направление поведения любого ее обладателя, российские члены властвующей элиты чувствуют себя обиженными, если их на Западе не принимают за своих. Познав вкус власти без примесей, они посчитали, что могут определить, кто с ними одной крови. Конфликт на Украине? Мы (Россия) берем Восток и Юг, вы (Запад) – Север и Запад. Конфликт в Сирии? Оставьте нам, России, нынешнюю сирийскую властвующую элиту, наших «братьев по крови», – и мы поможем вам, Западу, бороться с «Исламским государством» (запрещенным в России).

Учитывая, что западные коллеги все же более ограничены в своих действиях, неприкрытые сделки по поводу распределения власти не всегда проходят. В этом случае остается тактика «чудовищного двойника». Ее смысл сводится к действиям теми же методами, что и у западных визави, но уже заведомо без каких-либо условностей и фиговых листков. Мы такие же, как и вы, но раз нас не принимают за своих, то мы доведем присущее нам обоим поведение до абсурда, до умопомешательства и катастрофы.

Авторство в описании «чудовищного двойника» принадлежит Федору Достоевскому. В одном из своих наиболее неоднозначных произведений – повести «Двойник» (1846) он делает предметом своего анализа чиновника, некоего Голядкина, столкнувшегося со своим двойником, носящим то же имя. Стремления Голядкина и его двойника одинаковы – завоевать расположение начальства, продвинуться по службе, интриговать против окружающих. Однако двойник оказывается более успешным на этом поприще. Ему удалось все, о чем Голядкин только мечтал. Успех двойника объясняется его готовностью действовать без каких-либо условностей, а не рефлексировать и топтаться в нерешительности.

Не превратилась ли властвующая элита России в «чудовищного двойника» западных элит, который на все упреки отвечает просто и незатейливо: «Да я такой же, как и вы. Просто без лишних комплексов и готов действовать, а не рассуждать во имя самого дорогого и для меня, и для вас – власти».

Борьба с «чудовищным двойником» имеет смысл только при изменении самих правил игры, которые диктуются обладанием властью. И на Западе, и в России. Например, с помощью выработки хотя бы минимальных правил в международных отношениях, соблюдение которых можно было бы обеспечить, невзирая на лица, т. е. на стран-нарушителей.

А пока Mr. Golyadkin мчится с одного бала, украинского, на другой, сирийский. И в его логике не важно, что позитивных целей (построить «Новороссию» или победить «Исламское государство») ни там ни там не достичь. Стратегическая цель «чудовищного двойника» в другом. Поставить «родственников» перед выбором: либо вы примете меня за своего, либо общая катастрофа, которая накроет меня, но одновременно и вас. «Что значит это наводящее ужас движение?» Ответа нет, пока логика власти не откроется перед всеми нами во всей неприкрытой красе.

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада