Парадокс Франсуа Олланда

Президент Франции на минувшей неделе выступил сразу с тремя заметными политическими инициативами, которые стали его ответом на серию терактов в Париже 13 ноября. В понедельник, выступая в парламенте, он предложил провести масштабную реформу законодательства и поправить конституцию, ограничив гражданские права некоторых категорий французов. В конце недели на собранном по инициативе Парижа экстренном совещании министры внутренних дел и юстиции Евросоюза одобрили ряд мер по усилению погранконтроля на внешних границах ЕС (в том числе и для граждан стран – членов союза) и договорились изменить для этого Шенгенское соглашение (подробнее см. стр. 03). Наконец, Олланд призвал США и Россию объединиться с Францией в широкую коалицию против «Исламского государства» (запрещенная в России организация) и на этой неделе проведет соответствующие консультации с Бараком Обамой и Владимиром Путиным.

Эти инициативы объединяет не только их антитеррористическая направленность, но и тот факт, что все они, по сути, противоречат базовым принципам французской политики. Прежде всего это, конечно, относится к предложениям об ограничении гражданских прав, к которым на «родине прав человека» относятся традиционно скептически. Даже масштабная конституционная реформа 2008 г., когда по инициативе тогдашнего президента Николя Саркози правке подверглись 47 из 89 статей основного закона, затронула разве что права самого президента – в частности, его полномочия были ограничены двумя сроками подряд, а парламент получил право налагать вето на кадровые решения главы государства. То же самое можно сказать и о реформе Шенгена, ведь Франция стояла у истоков ЕС, а одним из главных и к тому же наиболее наглядных достижений европейского сообщества стали как раз открытые границы. Ну а по сирийскому вопросу разворот может произойти в глобальном масштабе: если предложенная Олландом коалиция будет создана и добьется существенных успехов, это наверняка усилит позиции России, к международной изоляции которой приложил руку и официальный Париж.

Главный же парадокс состоит в том, что инициатором этих «сотрясающих устои» (и имеющих, похоже, все шансы на одобрение) реформ стал непопулярный у себя в стране политик, претендующий пока лишь на третье место на президентских выборах 2017 г. Впрочем, в том, что и Саркози, и Марин Ле Пен, которым сулят первые два места, эту политику охотно продолжат, вряд ли стоит сомневаться.