Условные поражения

В начале января 1941 г. высшее командование Красной армии: руководство Генштаба и Наркомата обороны, командующие округами и армиями провели две масштабные оперативно-стратегические игры на картах. Есть немало легенд, что ход этих игр во многом соответствовал событиям первых недель Великой Отечественной, а командование Красной армии и отдельных округов повторило на практике ошибки, допущенные на картах. Цель проводившихся учений – смоделировать на бумаге и на картах вероятные сценарии начала войны против Германии и ее союзников и отработать действия в дебюте боевых операций, взаимодействие разных органов военного управления. Вводные и ход обеих игр содержали немало условностей, их течение, вопреки легендам, мало соответствовало реалиям приграничных сражений лета 1941 г.

Решение о проведении игр было принято в октябре 1940 г. Историк Павел Бобылев отмечал: оборонительные операции в играх оставались второстепенным вопросом по сравнению с детальной проработкой прорыва обороны противника, ввода в прорыв кавалерии и механизированных соединений, выброски авиадесанта и взаимодействия стрелковых и подвижных соединений.

К концу 1940 г. было решено разделить игру на две: в первой отрабатывались возможные варианты операций в Восточной Пруссии, Прибалтике и Белоруссии, во второй – на Западной Украине, в южной Польше и на границах с Румынией и Венгрией.

Прусский разгром

Первая игра началась 2 января 1941 г., в те годы долгих новогодних каникул не было. Основные операции разворачивались с 1 августа 1941 г. Северо-Восточный фронт «западных» (читай – германской армии), которым командовал генерал армии Георгий Жуков (в тот момент – командующий Киевским особым военным округом – КОВО) должны были сдержать на рубеже границы контрнаступление «восточных», под которыми подразумевалась Красная армия, и перейти в наступление. Условным Северо-западным фронтом «восточных» командовал генерал-полковник Дмитрий Павлов, командующий Западным особым военным округом (ЗапОВО). Ему ставилась задача разгромить противника до подхода резервов и к началу сентября занять часть Восточной Пруссии и, продвинувшись на 250–300 км, выйти на рубеж Вислы. «Восточные», согласно вводной, незначительно превосходили «западных» в пехоте. Преимущество в технике было более существенным: в 1,5 раза – в орудиях и минометах, в 2,5 раза – в танках и в 1,7 раза – в авиации (П. Н. Бобылев. Репетиция катастрофы. // Военно-исторический журнал. 1993 № 7–8).

К 13 августа главные силы «восточных» вышли к оборонительной полосе «западных» в Восточной Пруссии и в район Сероцк, Пултуск. Однако успешное наступление левофланговых армий было парализовано начатым 12 августа контрударом подвижной группы «западных», созданной из прибывших с Запада резервов. Развитие этой операции могло привести к окружению значительных сил «восточных» в районе Ломжа, Остроленка. Меры командования «восточных» запаздывали и не могли предотвратить глубокого прорыва противника. Дальнейшие события не разыгрывались. Тем не менее неудачная, несмотря на превосходство «восточных» в силах, попытка окружения и разгрома восточно-прусской группировки и угроза тяжелого поражения стороны, представлявшей в игре Красную армию, вызвала недовольство Сталина. Дмитрий Павлов попытался, по версии Жукова, отделаться шуткой, но вызвал лишь раздражение Сталина. Вождь, как утверждал будущий маршал Победы, «сделал еще несколько резких замечаний, о которых вспоминать не хочется».

Игра породила немало легенд. Георгий Жуков писал в мемуарах, что она «изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 г., когда на Советский Союз напала фашистская Германия». С его подачи писатели и историки утверждали, что обстоятельства приграничных сражений во многом совпали со сценарием январских игр, а командование Западного округа не извлекло уроков из сражения на картах. Это не соответствует действительности: основные события игры, как показывают документы, развивались не в Белоруссии, а в Восточной Пруссии и в Польше и лишь отчасти были перенесены на советскую территорию (Ломжа и Белосток в 1939–1941 гг. были частью СССР). Историк Алексей Исаев отмечает, что Павлов попытался учесть уроки поражения в игре, но сделал это согласно известной поговорке, по которой генералы готовятся к прошедшим войнам. Направление возможного главного удара «западных» на Гродно было перекрыто противотанковой артиллерийской бригадой, но немецкие танковые «клещи» обошли грозное препятствие.

«Домашняя» победа Жукова

Вторая игра проводилась с 8 по 11 января для отработки действий южнее Полесья, где «западные» (фронтами командовали Дмитрий Павлов и командующий Прибалтийским особым ВО генерал-лейтенант Федор Кузнецов) при поддержке «юго-западных» (Румынии) и «южных» (Венгрии) наступали на Винницу и Шепетовку с целью окружения «восточных» (Георгий Жуков) в юго-восточной Польше и на Западной Украине, а также на Кишинев и Одессу. «Восточные» уступали «западным» в артиллерии, но превосходили их в танках и авиации.

«Восточные» намеревались удержать занятый ранее рубеж верховий и среднего течения Вислы и одновременно вести контрнаступление во фланг ударной группировки противника, прорывавшейся на Проскуров (ныне – г. Хмельницкий на Украине), массированный удар на Будапешт и вспомогательный на Краков. Жуков стремился разгромить ударные силы противника по частям, не позволив им соединиться и окружить главные силы Юго-Западного фронта.

Кузнецов недооценил опасность прорыва «восточных» на Ботошани (Румыния). Успешные операции в юго-восточной Польше, Словакии и Румынии позволили развивать глубокое наступление на Будапешт. Этот удар позволял разгромить «южных» и «юго-западных», отсекал их от «западных». Они лишались ценных источников стратегического сырья, в частности нефти.

Обе игры завершились победой стороны, которой руководил Георгий Жуков. Как отмечают историки, они показали, что многие командиры не обладают достаточным оперативным и стратегическим кругозором, даром предвидеть действия противника и находить быстрый ответ потенциальным угрозам. «Если говорить о проверке планов отражения возможной агрессии Германии и ее союзников, игры принесли мало пользы», – отмечает Бобылев. Из розыгрыша полностью исключался начальный период боевых действий. Игры предполагали, что события будут развиваться по сценариям Первой мировой войны, когда стороны вводили силы постепенно, по мере их развертывания в глубине страны.

Приграничное сражение лета 1941 г. развивалось по иному сценарию: германская армия и ее союзники полностью сосредоточили силы вторжения на границе с СССР, получив преимущество перед Красной армией, дивизии и корпуса которой были расположены в несколько эшелонов, что позволило противнику наносить им поражение по частям.

Условное поражение «восточных» в первой игре стало преддверием разгрома Западного фронта в конце июня – начале июля 1941 г., их победа во второй не привела к победе Красной армии на южном крыле советско-германского фронта.

СССР и Германия по-разному готовились к будущим сражениям