Обвал, волатильность или лучше вообще не смотреть
Что российские чиновники советуют гражданам думать о курсе рубля
Какой же это крест? Смешно, честное слово... Это скорее буква «х»!» – говорил администратор в «Обыкновенном чуде» Шварца, когда ему выпал опасный жребий идти к принцессе. Российские высокопоставленные администраторы тоже все чаще стараются убедить публику, что не нужно так просто верить своим глазам.
В четверг пресс-секретарь президента Дмитрий Песков отказался признать ситуацию на валютном рынке обвалом. «Курс действительно меняется, курс волатилен, но это далеко не обвал» – так он прокомментировал снижение курса по отношению к основным валютам на 4 руб. за один день. По подсчетам Bloomberg, российский рубль в 2016 г. – самая быстро обесценивающаяся валюта в развивающихся странах.
Накануне вице-премьер Игорь Шувалов сказал журналистам, что с рублем все нормально и «надо меньше смотреть на курсы». Действительно, зачем смотреть на курсы валют – особенно теперь, когда за границу ехать не на что (а 70%, по опросам, еще и боятся ехать), а российская экономика стремительно отгораживается от мировой. Но, увы, реально отгородиться не получится, пока мы живем за счет экспорта нефти (цена на нее как раз и формирует курс рубля). А главное – курс доллара довольно успешно служит для россиян индикатором будущей инфляции, так что приходится смотреть, как это ни неприятно.
Чиновников можно понять: их задача – успокаивать население в кризисной ситуации. Словесные интервенции должны снижать возможность какой-то паники. Ведь права глава ЦБ Эльвира Набиуллина, когда говорит, что курс рубля близок к фундаментально обоснованному уровню. Курс просто свидетельствует о состоянии экономики.
Состояние такое, что Набиуллина срочно отменила свою поездку в Давос и вместо этого вечером в четверг обсуждала с банкирами дополнительные меры поддержки банковской системы.
Разница в том, что зрителям центральных телеканалов сложно понять про «фундаментальные основания», а «обвала нет» понять гораздо проще. Чиновники убеждены, что, пока проблема не прозвучала на центральных телеканалах и не признана первыми лицами, она не существует в массовом сознании. Власть пытается представить себя победителем, любое слово, отражающее трудности, неудачу или поражение, она считает опасным, говорит культуролог Даниил Дондурей. Поэтому определения подменяются эвфемизмами, когда кризис называется «колебаниями», а падение – «волатильностью». Бюрократы ведут себя подобно жрецам, которые пытаются «заговорить» проблему в надежде, что она исчезнет сама по себе.
Это работает при освещении внутренней и внешней политики – обыватели, например, не осведомлены о деятельности Алексея Навального и постепенно забывают про Донбасс, – но малоэффективно, когда касается повседневных вопросов. Люди следят за курсами валют, поскольку все 25 постсоветских лет они влияют на цены на продукты, лекарства, услуги и благосостояние большинства семей.