Гадание на журналистской гуще

По содержанию ежегодные «большие» пресс-конференции Владимира Путина, как и его прямые линии с народом, обычно можно разделить на две неравные части. Одна, заметно большая, – это набор мнений и оценочных суждений президента по животрепещущим проблемам современности, а также прошлого и будущего. Другая, гораздо меньшая, – его реакция на просьбы и жалобы «снизу».

В оценочной части пресс-конференции 23 декабря ничего нового мы не услышали: Путин добросовестно и, кажется, без особого вдохновения повторил то, что говорил уже неоднократно. А вот с «обращениями граждан» получилось поинтереснее. Мало того, что самих этих просьб стало заметно больше (подробнее см. статью на стр. 06), важно еще и то, как именно президент на них реагировал. Ведь за годы публичных выступлений Путин выработал определенную систему сигналов, позволяющую с высокой степенью точности спрогнозировать дальнейшие действия властей по поднятой гражданами проблеме.

Например, полное игнорирование вопроса равнозначно отсутствию, в понимании президента, самой проблемы. То есть если журналист спрашивает, должен ли Руслан Геремеев явиться на суд по делу об убийстве Бориса Немцова, а Путин отвечает совсем про другое, то, значит, Геремеев в суд так и не придет, что бы ни говорили соратники убитого о его роли в организации этого преступления.

Похожий смысл – «не надейтесь, ничего не изменится», – как правило, имеет формулировка «я об этом ничего не знаю, но поинтересуюсь». Особенно если она, как в случае с делом обвиняемого в экстремизме журналиста РБК Александра Соколова, используется Путиным на второй пресс-конференции подряд и сопровождается при этом словами «если дело дошло до суда, то, значит, там не всё так просто».

В зависимости от наличия дополнительных оценок следует толковать вариант «честно говоря, не знаю деталей». Так, отвечая на вопрос об Оксане Севастиди, осужденной на семь лет за отправленную приятелю эсэмэску о проходящем в сторону Абхазии поезде с военной техникой, президент использовал стандартную формулу о независимом суде, но тут же оговорился, что считает это решение «действительно достаточно жестким». Из чего можно сделать вывод, что вероятность пересмотра этого дела все же существует – в отличие от дел украинского режиссера Олега Сенцова и задержанных в Крыму «украинских диверсантов». О них, как выяснилось, Путин знает все и в таких подробностях, которые не оставляют этим людям никаких шансов на перемену участи.