Предыдущая статья одного из авторов о трудностях развития инноваций в России вызвала громкий резонанс и самые разные отклики – от полной поддержки до обвинений в банальности и наивности. Одним из самых частых комментариев было непонимание, почему нас так заботят проблемы государственного финансирования инновационных компаний, когда «есть много частного финансирования». В этой статье мы попробуем объяснить, почему частного финансирования в России на самом деле мало, зачем необходимо государственное и что можно сделать, чтобы изменить ситуацию.
Для пояснения своих мыслей воспользуемся аналогией из сельского хозяйства. Пласт научных заделов с большим потенциалом коммерциализации – плодородная почва. Посевная стадия – всходы. Созданный недавно стартап – молодые побеги. Высокотехнологичная компания, вышедшая на прибыль, – плодоносящий виноградник. Посмотрим, кто и как выращивает высокотехнологичный «виноград» за рубежом и в России.
Высокотехнологичные «виноградники» США
Посмотрим, как работает инновационная система в США. Мы не будем подробно разбирать всю экосистему поддержки начинающих компаний. Там есть отличная наука с хорошим финансированием, DARPA, венчурные фонды, бизнес-акселераторы и, как результат, привлекательные условия для появления и роста новых стартапов. Но для нас будут важны две фундаментальные особенности.
Предпринимательская культура. США уникальны тем, что эту страну создавали фактически предприниматели – иммигранты со всего мира, которые приехали строить свою жизнь с нуля на новом месте. Культура предпринимательства у них в крови. И более того, США делают все для привлечения к себе предпринимателей со всего мира, буквально высасывая их отовсюду. Рецепт прост – создайте условия, чтобы человек смог заработать сам на своем бизнесе, не унижаясь и не выпрашивая, и защитите потом его частную собственность. Тогда предприниматели поедут к вам, чтобы заработать, и вместе с ними выиграет страна. Предпринимательский дух авантюризма – ключ. Возможность личного успеха каждого стимулирует людей, и они продолжают съезжаться со всего мира, примеряя на себя образ возможного личного успеха с нуля по примеру нескольких известных компаний.
Конкуренция. Это закономерное следствие предпринимательской культуры. Большинство компаний жестко конкурируют друг с другом за клиента на открытом рынке. Например, Samsung и Apple соревнуются каждой новой моделью телефона. Если твой телефон хуже – покупают его меньше, прибыль ниже и акции компании падают. В этих условиях большие компании остро заинтересованы в инновациях и новых решениях. И так как ресурсы и время всегда ограничены, покупают технологии и решения у других компаний, в том числе поглощают стартапы с их разработками.
Инновационный ландшафт России
В России условия для выращивания инновационных проектов сложнее. Во-первых, очень глубокий уровень фундаментальной науки. Как следствие – НИР и ОКР дальше от рынка, чем в США и Европе. Грубо говоря, российским ученым интереснее изучать тайны мироздания, нежели заниматься НИОКР на заказ. С точки зрения нашей аналогии – плодородный пласт почвы залегает слишком глубоко для тех сортов, которые мы пытаемся на ней вырастить. На таких почвах могут расти только многолетние растения.
Еще одна фундаментальная проблема страны – низкая предпринимательская культура. Строго говоря, это проблема не только России, а практически всех стран, кроме США. В России с 1917 по 1991 г. образ предпринимателя был отрицательным, ассоциируясь со спекулянтами и барыгами. Теперь страна мучительно пытается сделать образ предпринимателя позитивным и привлекательным для молодежи. Но молодежь пока предпочитает идти работать по найму.
И, наконец, еще одна чисто российская проблема. В России практически нет сделок по продаже стартапа стратегу или продажи акций стартапа на бирже. Крупные российские корпорации не покупают маленькие компании с готовыми продуктами, предпочитая сделать такую же разработку внутри себя. Как правило, делают у себя они дольше и дороже, и не факт, что вообще сделают. В этих условиях у предпринимателя в России исчезает апсайт – возможность заработать в перспективе много денег, раскрутив и продав компанию. Тем более что для сделок по продаже бизнеса часто роль играет не только технология, но и личные контакты, а они есть не у всех.
В таких условиях предприниматели сами не появляются, проекты не формируются и требуют значительных усилий по их упаковке, доводке, инвестициям и последующему выращиванию. Частные инвесторы в таких условиях – большая редкость, ведь готовых хороших проектов мало, сильных предпринимателей еще меньше, а готовую компанию с продуктом продавать некому. Вот и едут хорошие команды с проектами продаваться на Запад. Можно ли изменить ситуацию?
Садовник для инноваций
Будущие предприниматели – как юные ростки, у которых есть потенциал. Хороший садовник отбирает такие ростки, начиная заботиться о них с самого раннего возраста, пестуя и защищая. Нет садовника – виноград предоставлен сам себе и даже на плодородной почве вырастет диким. Хорошего вина из него не получится.
Так кто же садовник? Имя ему – бизнес-акселератор. Это команда из нескольких человек с хорошим опытом за плечами, идеально – предприниматели из отрасли. Им уже не интересно заниматься одним своим бизнесом, а интересно учить другие команды и помогать им эффективно развиваться, в обмен получая долю в этих бизнесах. Частных акселераторов должно быть сотни, чтобы они двигали тысячи стартапов на рынок. А в России их единицы. Почему?
Акселераторы за рубежом делают успешные состоявшиеся бизнесмены, которым не нужно зарабатывать себе на жизнь. Они делают это не для текущих, а для будущих заработков и/или с целью самореализации. В России таких предпринимателей еще нет, они только подрастают. Но самая большая проблема в другом.
Работа акселератора – это фактически бизнес-образование, контакты, доступ к льготной инфраструктуре и услугам. И она имеет свою цену. А у стартапа денег нет. В мире стартапы оплачивают работу акселераторов долей в компании, которую акселератор через несколько лет продает с прибылью для себя. В России продать долю практически некому. Низкая предпринимательская культура, разработки, далекие от рынка, отсутствие выходов делают работу акселераторов убыточной. В итоге частные акселераторы – явление редкое, базирующееся на энтузиазме, а не на коммерции. Как результат – со стартапами работать некому, их уровень остается очень низким и частные фонды просто не хотят их финансировать, видя много рисков.
В таких условиях поддержку акселераторам могло бы оказать государство. Оно выстроило инновационную инфраструктуру для роста новых технологичных проектов, теперь время вкладываться в компетенции. Но не напрямую финансировать акселераторы, а часть средств грантов, выдаваемых стартапам, предусматривать для прохождения акселерационных программ. При этом создавать и обучать проекты должны частные акселераторы, у них есть правильный опыт и коммерческая мотивация на создание прибыльного бизнеса. Но как создать условия для появления сотен частных акселераторов? Как они смогут вернуть свои деньги, вложенные в выращивание новых компаний?
Рецепт российского «винограда»
Мы предлагаем обратиться к опыту Израиля. В Индексе глобальной конкурентоспособности стран 2016–2017 гг. Всемирного экономического форума по показателю инновационности Израиль занимает второе место из 138. Первое место у Швейцарии, четвертое – у США, Россия занимает в рейтинге 56-е место.
В Израиле уже несколько лет успешно работают связки акселератор – фонд. Акселератор, государственный или частный, заключает соглашения с венчурными фондами и растит компании под их требования. Фонд быстрее инвестирует в такую компанию, потому что команда обучена и сделка подготовлена. И, что критически важно, небольшая часть инвестиций фонда идет на возмещение работы акселератора по подготовке проекта.
В России если акселератор имеет долю в компании, то инвестирующий фонд не разрешает ни копейки денег потратить на прохождение акселератора, потому что иначе это выплата акционеру компании и нецелевое расходование средств. Складывается патовая ситуация, выйти из которой можно за счет предоставления венчурным фондам права компенсировать затраты на обучение и акселерацию компании.
Систему контроля за институтами развития нужно переориентировать с процесса на результат. Если создать реестр стартапов, содержащий полную информацию о жизненном цикле каждой компании и обо всех бизнес-ангелах, менторах, сотрудниках государственных структур и институтов развития, сопровождавших проект, то станет возможно не только вести учет полученной проектом поддержки, но также выявить эффективность всех участников этого процесса. По мере накопления данных можно будет вводить механизмы «премии за успех» для причастных к тем проектам, которые окупили поддержку и приносят государству доход в виде налогов или привлекают в страну валютную выручку.
Если пойти по модели израильского тандема, то акселераторы получат оплату своей работы, фонды – качественные проекты для инвестиций, а компании приобретут менторов-практиков, способных помочь доработать проект и вывести его на рынок. Таким образом, фонды и акселераторы смогут объединить свои усилия для создания новых хороших компаний.
Пока же отдельные стартапы, выросшие на российской почве, напоминают нам швейцарский виноград из региона Вале, пробивающийся на гранитных склонах. Этот виноград растет скорее вопреки, чем благодаря, и только с помощью искусных виноделов из него получается совершенно замечательное, мощное вино, полное оттенков. Но вина этого делают так мало, что немногие о нем знают.
Изменить ситуацию поможет предлагаемая нами модель финансирования акселераторов наряду с увеличением размера посевного финансирования. Тогда мы сможем увидеть большое количество плодоносящих стартапов на российской почве.
Авторы – генеральный директор ООО «Новые плазменные технологии», эксперт рабочей группы ДК НТИ «Нейронет»; заместитель генерального директора Фонда содействия инновациям