Уйти по-китайски

Китайский конгломерат CEFC появился в России в сентябре прошлого года, как древнегреческий бог из машины (deus ex machina), который по волшебству должен был решить проблемы новых акционеров «Роснефти» – Катарского инвестфонда (QIA) и швейцарского трейдера Glencore. Те в начале 2017 г. купили 19,5% госкомпании за 10,2 млрд евро, и к середине лета им стало невыгодно обслуживать 7,2 млрд евро кредитов, взятых у пула кредиторов и итальянского банка Intesa Sanpaolo.

CEFC был готов заплатить 7,5 млрд евро за 14,16% «Роснефти», прежние акционеры даже могли заработать около 100 млн евро каждый. Но сделка не состоялась, бог из машины по техническим причинам не сработал.

Китайская CEFC не смогла завершить сделку из-за проблем на родине. В ноябре в США был задержан друг президента CEFC Е Цзяньмина по подозрению во взятках правительствам африканских стран, потом и самого Цзяньмина посадили под домашний арест, но уже в Китае. Позже вскрылись экономические проблемы CEFC: компания покупала активы на заемные деньги, часть кредитов была получена в иностранных банках, в том числе западных. Банки закрыли ранее выданные кредитные линии осенью 2017 г. после объявления сделки с акциями «Роснефти». Люди, близкие к сделке, рассказывали, что США были очень недовольны намерением частной китайской компании «помочь» «Роснефти» и ее партнерам. В Китае было тоже много завистников из числа госкомпаний, утверждали они.

Скорость развития отношений CEFC и «Роснефти» поражает: в июне 2017 г. предправления российской компании Игорь Сечин встретился с Е Цзяньмином, а месяц спустя стороны подписали соглашение о сотрудничестве. Китайцы получили возможность купить долю в ритейл-бизнесе «Роснефти». Стороны думали о создании совместного инвестиционного фонда. В сентябре CEFC объявила о покупке доли в «Роснефти».

«Роснефть» вскоре после знакомства с CEFC заключила контракт на продажу ей 60,8 млн т нефти в 2018–2023 гг., китайскую компанию позвали стать соинвестором в нескольких проектах «Роснефти». Планов было много, компании хотели развивать логистическую инфраструктуру в Китае, говорил Сечин. Он очень тепло отзывался о CEFC, называл их «уважаемыми партнерами», был очень доволен скоростью принятия решений. На форуме в Вероне в октябре 2017 г. Сечин рассказывал, что CEFC, Glencore и QIA удалось согласовать предварительные условия сделки по смене владельца 14,16% «Роснефти» всего за несколько недель.

«Роснефть» поставляет нефть CEFC, контракт исполняется, утверждает представитель «Роснефти», о судьбе совместных проектов он не говорит.

В российском правительстве пока никак не отреагировали на провал сделки и появление нового бога из машины (нынешнего инвестора QIA, который решил выкупить в прямое владение 18,93% «Роснефти»), говорит «Ведомостям» один чиновник. Катарскому фонду выкуп доли политически выгоден, там хотят, чтобы Россия дружила с изолированным Катаром, говорит собеседник, близкий к одному из акционеров «Роснефти». «Роснефти» выгоден QIA в акционерах – компания может рассчитывать на стратегические проекты с крупнейшим в мире поставщиком сжиженного природного газа, считает другой собеседник. Но если сейчас все довольны, остается вопрос: зачем вообще нужно было пытаться привлечь китайского инвестора?