65 лет терпения

В России все еще довольно много людей, имевших неосторожность родиться до 1967 г. С ними российское правительство как-то не церемонится – в том числе в смысле пенсионных перспектив; к примеру, от пенсионной реформы этих граждан прямо сразу отключили, как только она началась.

Некоторое время было не понятно: может, и неплохо, что отключили? Теперь все стало на свои привычные места.

Дело совершенно не в том, что этим людям почти наверняка придется поработать дольше, чем они предполагали; скорее всего, они как раз и предполагали работать, пока организм позволяет. Но предположения эти наивно основывались на том, что те небольшие деньги, которые государство им скрепя сердце начнет платить по достижении пенсионного возраста, поддержат их относительно скоро, по достижении 55 или 60 лет в зависимости от пола.

Но придется еще потерпеть. Да и можно бы, чего там, не привыкать. Жизнь большинства людей, родившихся до 1967 г., обычно и состояла из терпения. Если бы не одно обстоятельство: новая российская действительность как-то не предусматривает, что рабочей силе может быть больше 40, ну хорошо, 45 лет. На соискателя работы, перешагнувшего этот рубеж, обычного человека, смотрят как на игуанодона, самостоятельно раскопавшегося из раннемеловых отложений.

Да, разумеется, есть истории, как специалиста и 90 лет от роду компания не хочет отпустить с работы, возит ему документы домой и платит гигантскую зарплату – лишь бы его уникальные сведения и способности продолжали служить делу; но такие истории редкость, а как же быть обычным людям, массовых профессий – всем в курьеры?

Формально замечательные российские законы, разумеется, защищают граждан от проявлений эйджизма – так у нас и свобода собраний в Конституции записана, как и право на социальное обеспечение. Фактически же получится, предположу, что вполне заметная часть работоспособного населения России – той самой, которая сползает в демографическую яму и которой так нужна квалифицированная рабочая сила, – будет сидеть без денег: и без зарплаты, и без пенсии. И надо еще помнить, что средняя продолжительность жизни российского мужчины только недавно перешла за 60 лет, так что, может, и платить-то будет особенно некому.

К месту такой вот случай из производственной практики. Врача-терапевта, больничную даже знаменитость, хорошего диагноста, 50-летнего человека, частенько из любви к профессии торчавшего на работе дольше, чем предусмотрено его трудовым контрактом, вызвал к себе заведующий отделением, примерно 40-летний, и сказал эдак решительно: «Петрович, мы переходим на новую программу, ты не сможешь ее освоить, так что давай увольняйся!» Петрович в ответ начал так смеяться, что следом за ним стал смеяться и заведующий. Отдышавшись, ископаемое сказало: «Слушай, ты не мог что-нибудь менее идиотское придумать, чтобы меня уволить? За время, пока я работаю врачом, я освоил такое количество разных новых программ, что еще одна вряд ли ха-ха-ха...» – и снова зашлось в приступе смеха.

Тем не менее ископаемому пришлось-таки уволиться.

Реформаторы – Алексей Кудрин, Антон Силуанов, Татьяна Голикова и проч. – находятся в тех же примерно годах, что и люди, которых они собираются лишить государственного содержания, но они чиновники, у них иные условия и работы, и пенсии.

Ну и напоследок все-таки надо вспомнить, что Россия – это государство силовиков. Все вот эти переживания, описанные выше, совершенно не касаются защитников родины и существующего строя. Количество силовиков точно назвать, наверное, не может даже Минфин, поскольку они частично засекречены, но можно предположить, что их несколько миллионов человек. Выходят на пенсию они до 50-летия, иногда даже задолго. Да и работу эта часть трудоспособных и молодых пенсионеров находит сравнительно легко, чем дополнительно обездоливает недопенсионеров несиловых профессий.

Занятно, конечно, что именно эти люди, в очередной раз получившие от государства дулю, и даже без масла, – ядерный электорат действующей власти. Жизнь так их напугала, что вряд ли они и теперь станут как-то протестовать. Конституция – хорошая вещь, но лучше потерпеть.