Почему «токсичный» – слово года не только на английском, но и на русском
Ядовиты не только отношения России с миром, но и российского государства с российским бизнесом и обществом
Оксфордский словарь выбрал главным словом 2018 г. toxic («токсичный», «ядовитый») как наиболее точно передающее «дух и настроение» уходящего года и имеющее потенциал «культурного значения». То есть выбор слова года далеко не только лингвистическая история, хотя частота поиска значения toxic в онлайн-версии Оксфордского словаря в 2018 г. выросло на 45%, следует из пояснения экспертов. Для России, с которой в англоязычном пространстве часто ассоциируется политическая токсичность, это плохой сигнал.
Победой в конкурсе слов – символов года слово «токсичный» обязано, надо думать, не только прямому своему значению. Да, чаще прочего в англоязычном мире в 2018 г. оно употреблялось в сочетании со словом «химикаты» (в топ-5 вошли также «токсичное вещество» и «токсичный газ»). Но дальше, согласно списку наиболее частотных употреблений, идут уже примеры из области психологии и, шире, общественных отношений, откуда недалеко и до политики («токсичная маскулинность», «токсичное окружение», «токсичные отношения»). При этом «токсичные активы» – словосочетание из лексикона финансистов, возникшее 10 лет назад на волне финансового кризиса и тогда воспринимавшееся едва ли не как первый случай выхода слова из словаря химиков во внешний мир, в 2018 г. в десятку не вошло вовсе: финансовая токсичность за это время, получается, уступила место токсичности общественной.
В 2018 г. прямое и переносное значения слова «токсичный» сошлись в эпизоде отравления Сергея и Юлии Скрипалей в британском Солсбери. Применение токсичного вещества (в Европе и США уверены, что его санкционировали российские власти) сделало и саму Россию токсичной – т. е. опасной, вредоносной, такой, которую следует избегать, чтобы не подвергнуть себя риску отравления и причинения вреда. Оба значения быстро соединились в медиа: мартовская редакционная статья The New York Times, посвященная предъявлению обвинения британскими властями Москве, вышла под заголовком Vladimir Putin’s Toxic Reach («Токсичное прикосновение Владимира Путина»).
Российского аналога конкурсам англоязычных слов года (оксфордский далеко не единственный) в национальном масштабе, похоже, нет – а жаль. Очевидно заимствованное (в своем переносном смысле) из англоязычной среды слово «токсичный» в 2018 г. описывало множество чисто российских реалий, и главным токсином чем дальше, тем чаще выступает само российское государство, систематически отравляющее отношения что с бизнесом, что с обществом. Другое дело, что то, что воспринимается как яд одними, другим может видеться как символ силы: в таких обстоятельствах вопрос о важности противоядия может и не стоять на повестке.