Что меняют новые требования к составу пива

Баварская легенда. В Баварии, как известно, пять времен года: четыре те же, что и у всех, пятый – Великий пост. И вот монахи баварские, которые с давних времен славятся умением сварить отличное пиво, решили получить благословение у папы римского, чтобы свое же собственное пиво пить в Великий пост.

Сказано – сделано: нашли монаха покрепче и помоложе, дали ему бочку пива, телегу и коня и отправили со всем этим хозяйством в Рим. Великий пост весной, баварцы народ регулярный, потому отправили заранее, т. е. летом. От Мюнхена до Рима километров 700, телега с лошадью развивает на равнине скорость километров 10 в час, а там на пути еще Альпы, так что две недели трясся в пути терпеливый монах; ему не велено было бочку до папы открывать. Прибыл в Рим, попросил об аудиенции – ему обещали, но не сразу; в общем, еще недели две монах болтался по Риму со своей бочкой.

О пастеризации тогда слыхом не слыхивали, погода, надо думать, была теплая, поэтому когда дело дошло до аудиенции и папа хватанул из бочки того, что в ней образовалось... – отплевавшись, понтифик сообщил мюнхенскому делегату, что если баварские монахи до такой степени решили умерщвлять плоть, что станут пить такую невыносимую дрянь, то пожалуйста, он благословляет. С тех пор, ясное дело, баварцы себе в пиве не отказывают даже и в Великий пост.

Я почему эту легенду вспомнил: намерения-то у баварских монахов, как всегда, были хорошие, а о содержательной части они как-то не подумали, видимо, – ну не верю я в коварный умысел! Результат же получился, какой получился.

Так в общем-то и с пивоварами российскими. Конечно, конечно, никакого коварства в их желании за счет ограничения доли солода 50% легализовать (назвать пивом) такие замечательные пивные напитки, как Hoegaarden или Corona Extra, нету; тут одни только благородные намерения как можно лучше удовлетворять потребности... нет, утолить жажду российской публики, больше ничего.

Но как только разрешение будет получено – разрешение совать в так называемое пиво что ни попадя, лишь бы оно было сахаристое и относилось к числу пищевых продуктов, – немедленно найдутся желающие сделать это дешево и сердито.

И крепко, наверное, – чтоб два раза не вставать.

Я бы тут в пример привел культовые советские напитки, имевшие наименование «портвейн» и «вермут». Всякий, кто их пробовал, а затем пробовал настоящие портвейн и вермут, скажет, что советская рецептура делала напитки неузнаваемо иными – что, однако, не мешало «Кавказу» или «Вермуту крепкому розовому» занимать достойнейшее место в желудках и затем отуманенных мозгах советского человека. А какой значительный пласт литературы спрессовался от употребления внутрь этих алкогольсодержащих жидкостей!

Любители таких жидкостей делятся, известное дело, на две большие группы: тех, кто гонится в основном за вкусом (всякие там танины, дымный след и послевкусие чернослива с эбеновым деревом), и тех, кто гонится в основном за эффектом («отлично дает по шарам»). И хотя поговорку «пивом голову не обманешь» никто не отменял, упрощение пивной рецептуры, помноженное на хорошо известную законопослушность и одновременно находчивость российского производителя, несомненно, приведет к появлению, как теперь говорится, целой линейки эффективных в маркетинговом и опьяняющем отношении продуктов. Добавим сюда конкуренцию за кошельки пьющих россиян – и получим (во всяком случае, нельзя этого исключать) национального размаха вопиющий результат.

А что, собственно? – модифицированное пальмовое и рапсовое масло заняло же место натуральных жиров в выпечке и даже в сырах; магазинное яблоко не вянет месяцами; картофель и лук не прорастают даже в тепле; помидоры пахнут чем угодно, только не помидорами, – и называется все это прежними именами. Почему нужно делать исключение для пива? Будем называть так все, что решат так называть производители этого пока еще напитка.