Жертвы ОМОНа и ОМОН – жертва
Пенсионерам Росгвардии не приходится рассчитывать на сочувствие общества, несмотря на то что теперь и те, и те в сходном положении жертв
Жалоба офицеров запаса московского ОМОНа на несправедливость государства – выселение из служебных квартир в никуда – ожидаемо не вызвала сочувствия у тех, кто знаком с работой ОМОНа, с задержаниями на акциях протеста. Сиюминутное злорадство горожан понятно, но проблема в том, что пространство права в стране как минимум не расширяется: жертв нарушения закона все больше, в их число попали даже верные слуги закона – те, кто от имени государства выкручивает руки протестующим и пакует их в автозаки.
В видеоролике, набравшем на YouTube около 40 000 просмотров, пятеро офицеров, назвавших себя пенсионерами Росгвардии, жалуются президенту, премьеру, директору Росгвардии и министру внутренних дел, что их выселяют из дома в городке ОМОНа после выхода на пенсию (по закону – в 45 лет). По документам, рассказывают они, их выселяют из нежилых помещений, а госсубсидии на покупку жилья они еще не получили, так что жить им негде. Но квитанции они оплачивают за жилые помещения. Оказались вне закона, незащищенными со стороны государства, которое охраняли, сетуют пенсионеры, в том числе в горячих точках, на Болотной площади, у многих есть военные травмы, и вообще это свинское отношение!
Понятно, что выбранные омоновцами слова не могут вызвать сочувствия у тех, кто видел их в деле на Болотной площади, Тверской улице и в Пушкинском сквере. Таких людей много, и поводов для злорадства у них тоже много (негативных оценок под роликом почти в 3 раза больше, чем одобрительных). Охрана государства, как называют свою деятельность отставные омоновцы, выглядит для наблюдателей как массовые, неизбирательные и часто жестокие задержания, военные травмы – как сколы зубной эмали и синяки от лимона, зафиксированные в материалах болотного дела, а свинское отношение – как рамочный договор государства с обывателем. Унижение омоновцев для свидетелей Болотной – торжество справедливости: теперь и ОМОНу очевидно, что, как только слуга государства лишается погон, он делается столь же ненужным, как и среднестатистический обыватель. Иными словами, теперь и те, кто бил, и те, кого били, оказались в одинаковом положении жертв. Сочувствия такая одинаковость все равно не вызывает, голосов в защиту пенсионеров не слышно.
Но и обращались омоновцы отнюдь не к тем, кого привыкли видеть сквозь забрало защитного шлема: не к гражданам, а к государству, тому самому, которое в 2012 г. дало бойцам команду «работать», но быстро забыло их улично-боевые заслуги (правда, в 2012 г. четверо бойцов, попавших в больницу после разгона митинга на Болотной, получили от правительства Москвы квартиры). Даже разочаровавшее их государство все равно остается для них единственной надеждой на защиту – не коллеги в погонах и не гражданское общество. Сложно представить себе митинг протеста или хотя бы поддержки жалобщиков, на который вышел бы сам ОМОН. Ведь если защитники государства выйдут на улицу, кто тогда будет защищать от них это государство?
