Как ограничить кредитование закредитованных компаний

Нельзя давать деньги тому, кому они нужны, – старый принцип банкиров, защищающий их от невозвратных долгов. Но иногда банкиры склонны свои принципы нарушать, и тогда случается то, что произошло с «Трансаэро»: закредитованная компания не смогла платить по долгам, прекратила полеты, а затем и вовсе обанкротилась. За кризисом стояли не только потери банков, но и десятки тысяч безработных и проблемы бюджета. Несколько тысяч россиян просто не улетели в отпуск.

В своем недавнем докладе «О возможных макропруденциальных мерах по ограничению долговой нагрузки нефинансовых организаций» Центробанк предложил ограничить кредитование банками компаний с высокой долговой нагрузкой – инициатива, безусловно, правильная и понятная. К тому же регулятор сразу указал: ограничивать нужно только крупные кредиты, которые могут дать лишь некоторые системно значимые банки – просто по причине размера баланса и нормативов, нарушать которые нельзя. Точно поставив диагноз, регулятор теперь должен выбрать работающее лекарство.

Во-первых, возникает вопрос, кого грядущие ограничения в принципе могут затронуть? Центробанк предлагает регулировать выдачу кредитов свыше 100 млрд руб., следует из его доклада. У нас в стране всего пять банков, балансы которых позволяют кредитовать одного заемщика на такие суммы без нарушения нормативов. Причем четыре из них – государственные игроки, для которых рост регуляторного давления на капитал – аргумент к получению денег из бюджета для пополнения собственных средств либо более сильная переговорная позиция в пользу сокращения дивидендов. Таким образом, реально повышенные коэффициенты риска, которые предлагает ввести Центробанк, затронут только Альфа-банк – единственный частный банк, который гипотетически может выдать кредит на 100 млрд руб.

Во-вторых, все эти пять банков – универсальные банки, которые работают как с компаниями, так и с населением. Использование небольшого повышения коэффициентов рисков по ряду активов не окажет требуемого влияния на торможение бизнеса, который хочет максимизировать прибыль, в принципе: банки смогут просто притормозить рост розницы, продолжающийся уже больше года, или другого, менее рентабельного бизнеса при приближении нормативов по капиталу к минимальным значениям. Таким образом, создаваемый с помощью повышенных риск-весов (применяются для того, чтобы делать ряд активов менее привлекательными для банков) запас капитала целей просто не достигает. Повышенные коэффициенты риска хорошо влияют только на специализированные кредитные организации, например на банки-монолайнеры. Но их нет и не может быть в сфере корпоративного кредитования.

Наконец, повышение коэффициентов риска весьма обременительно уже сейчас. В составе активов всех банков, взвешенных с учетом риска, почти 20% рассчитано банками с применением уже действующих повышенных коэффициентов. Вводя очередные повышения, регулятор снижает избирательность их воздействия.

На мой взгляд, гораздо эффективнее было бы адресовать ограничительные меры тем, кто реально влияет на кредитование, т. е. менеджерам и членам совета директоров. Большая долговая нагрузка крупного заемщика наряду, кстати, с другими признаками повышенной дефолтности должна стать предметом специальных решений советов директоров, где представители государства должны руководствоваться не только бизнес-мотивами банков, но и бюджетными рисками (в случае с первыми четырьмя банками, разумеется). У Центробанка есть дочерние банки, где такую практику можно было бы опробовать.

Кроме того, регулятору, на мой взгляд, не стоит предлагать рынку не используемые на практике критерии закредитованности. Показатель EBITDA, от которого отказывается Центробанк, не только сложен, но и несовершенен, однако ничего лучше международная практика пока не изобрела. Именно EBITDA зашита в ковенанты кредитов заемщикам, которые, как правило, должны возвращать досрочно предоставленные кредиты или платить в той или иной форме за дополнительные риски банков при росте долговой нагрузки. Финансовые модели предприятий и банков сложились давно и применяются во взаимоотношениях не только с российскими, но и с иностранными кредиторами, поэтому сомнительно, что обе стороны будут нарушать сложившуюся практику ради ограничений регулятора.

Для бизнеса же в словах регулятора важно, что он, возможно, впервые признал, что долговая нагрузка может быть не только чрезмерной, но и удовлетворительной. Может быть, Центробанк сделает следующий шаг – и на следующем витке совершенствования регулирования мы увидим, как можно без надзорных сложностей лонгировать кредиты для хороших заемщиков, снижать процентные ставки и высвобождать залоги.

Автор – профессор Высшей школы экономики, в 2012–2016 гг. – заместитель председателя Центробанка