Зачем мы вышли на марш
У каждого был свой Иван Голунов
Через два часа плутаний в густой толпе в окрестностях Чистых прудов и Цветного бульвара уже очень хотелось перекусить. Вдохновленная мыслью о «Даблби» на Неглинной, я спешно попыталась обойти плотный ряд омоновцев на пятачке у Центрального рынка, когда четверо из них совершенно бесшумно окружили меня и отделили от скандирующих лозунги людей. Так я оказалась в автозаке из-за «слишком быстрой ходьбы», которая «мешала спокойствию граждан». Пробыла там минут пять – спасло редакционное задание и пресс-карта.
Но 549 гражданам повезло меньше. Именно столько человек, по данным «ОВД-инфо», в ходе марша в поддержку журналиста Ивана Голунова 12 июня оказалось в отделениях полиции. Почти половина от всех участников, если верить официальным данным МВД. Каждый третий, если верить моим собственным ощущениям.
Митинг начался в 12.00 у метро «Чистые пруды». Сначала казалось, что вышли от силы человек 300. Как только толпа пошла по Мясницкой и близлежащим переулкам – уже в окружении ОМОНа, – стало понятно, что людей гораздо больше. Очень скоро люди в форме развернули бурную деятельность – из толпы вежливо, но настойчиво забирали людей, несущих плакаты или одетых в футболки с надписью «Я/Мы Иван Голунов». Марш был не согласован с мэрией, и людей в погонах такие проявления свободы нервировали.
Очень скоро ОМОН стесняться перестал: когда через полтора часа люди дошли до Петровки, брали уже всех подряд – неважно, что на вас надето, сколько вам лет и есть ли у вас пресс-карта. Иногда было достаточно слишком быстро идти – как мне. То и дело среди месива людей мелькали полицейские дубинки.
Это позже, по отзывам побывавших в ОВД в тот день, стало понятно, что полиция сама не знает, как им быть с «политическими». Многие из служителей закона прежде и не сталкивались с кем-то, кроме районных алкоголиков и хулиганов. Атмосфера во многих ОВД была психологически тяжелая, но в каком-то смысле либеральная – давали выйти покурить на улицу и забрать заказанную с курьером еду. Впрочем, очень многих задержанных отпустили лишь поздно ночью или с необходимостью явки в суд. Четырех человек, по данным «ОВД-инфо», и вовсе оставили ночевать в отделениях.
К концу марша – примерно к пяти вечера – островок митингующих остался у памятника Владимиру Высоцкому рядом с Петровкой. Неизвестный пел под гитару «Я свободен» Кипелова, человек сто хлопало ему в кружке, в отдалении маячили омоновцы, но уже никого не задерживали. Рядом мирно прогуливались мамы с детьми, осматривающие стоявшую рядом модель корабля на городском фестивале «Времена и эпохи».
Нынешние времена вполне отразились и в митинге, который изначально активисты организовывали в поддержку Голунова. За день до марша дело против журналиста «Медузы» – вот совпадение – закрыли из-за отсутствия доказательств сбыта наркотиков. По этой причине многие планировавшие выйти на марш на него в итоге не пошли, больше не видя в этом необходимости. А те, кто пошел, кричали о том, что накипело у них. В основном, конечно, лозунги о несправедливо осужденных журналистах или о тех, кто сидит за решеткой по сфальсифицированным делам. За Леонида Волкова, за «Новое величие», за свободу слова вообще. Но это в начале. Чем больше прибывало народа, тем разнообразней становилась повестка. Кричали, что «Путин – русофоб», а «силовики – позор России». Вспоминали про «жуликов и воров», призывали «свергать кровавый режим». Кричали из-за несправедливых тарифов ЖКХ и налогов. Из-за собянинской плитки и дорогого проезда в метро.
То, что после освобождения Голунова исчез основной повод, ради которого затеяли марш, с одной стороны, раскололо людей. А с другой – дало возможность не согласным хоть с чем-то все же выйти на улицу и заявить о своем несогласии вслух. У каждого в тот день был свой Голунов. Марш, который изначально задумывался как выступление журналистского цеха против ситуации со «своим», стал поводом даже для людей, далеких от журналистики, высказать свою личную боль. Впервые за долгие годы.
Это было короткое, но удивительное проявление свободы, даже если в итоге все заканчивалось автозаком. Как сказал один из людей в форме, отпуская меня из машины: «Я бы сейчас хотел быть одним из вас».