Когда священники не молчат

Письмо клириков в защиту осужденных по «московскому делу» – поступок глубоко христианский, но церковная бюрократия так не считает

Открытое письмо священников Русской православной церкви (РПЦ) в защиту осужденных по «московскому делу» впечатляет не только небывало большим числом подписей под ним. Этот смелый по церковным меркам и глубоко христианский по сути поступок – то, чего давно ждала от Церкви немалая часть общества.

Молчание этого претендующего на первые позиции института общества по важнейшим гуманитарным проблемам со стороны все чаще кажется конъюнктурным и явно не приближает, а то и отталкивает от Церкви тысячи людей. Но, судя по реакции церковной бюрократии, этот разрыв их, похоже, вполне устраивает.

Авторы опубликованного во вторник письма, подписанного изначально тремя десятками священников (среди них были в том числе несколько настоятелей любимых московской интеллигенцией храмов и клириков заграничных приходов), «считают своим долгом выразить убеждение в необходимости пересмотра <...> тюремных сроков, присужденных ряду фигурантов «московского дела» – в частности, тех, чьи действия не были связаны с насилием. Суды не могут быть использованы как средство подавления несогласных, применение силы не должно осуществляться с неоправданной жестокостью, но вынесенные приговоры больше похожи на запугивание, чем на справедливое решение», считают подписавшие письмо клирики – а к вечеру среды их было уже больше сотни.

Это беспрецедентно массовая акция солидарности: до сих пор смелость высказаться в чью-то защиту или, наоборот, против несправедливости обретали лишь отдельные священники РПЦ, и некоторым пришлось поплатиться за такую фронду.

Письмо сотни православных священников кажется поступком не просто мужественным и гуманистическим, но в первую очередь глубоко христианским. Что может быть естественнее для христианина, тем более священнослужителя, чем призывать к милосердию и состраданию, защищать обиженного, ратовать за восстановление справедливости и торжество истины? Это то, что давно хотели слышать от РПЦ многие верующие и, наверное, не меньшее число неверующих. Молчание Церкви тогда, когда ее голос был так важен – например, во время обсуждения и принятия жестокого закона о запрете усыновления российских сирот иностранцами, – многих обожгло. Дистанцирование Церкви от важнейших проблем общества, солидаризация с властью в ее политически мотивированной жестокости выглядит проявлением приспособленчества, несвободы – что особенно горько и парадоксально для тех, кто пришел к вере в душные советские годы и в конце 1980–1990-х.

Но для церковной бюрократии письмо священников в защиту осужденных – в первую очередь политическое действие (и вдвойне оппозиционное: и государственной, и церковной политике), к тому же неприлично громкое. Вот и сейчас отцов одернули «сверху» и порекомендовали лучше найти найти осужденным хорошего адвоката. Но в лихие времена голос совести тихим быть не может.