Почему белые проиграли Гражданскую войну

100 лет назад, 27 марта 1920 г., последние части Вооруженных сил Юга России покинули Новороссийск и другие черноморские порты побережья Кавказа. Эвакуация из Новороссийска символизировала поражение Белого движения в европейской части России и предрешила исход Гражданской войны. Белые проиграли борьбу большевикам, не сумев найти привлекательных для широких масс лозунгов борьбы с большевизмом и советской властью и разъяснить крестьянству принципы своей социальной и аграрной политики. Кроме того, центральное положение Советской России обеспечило ей стратегическое превосходство над белыми армиями: большевики получили большую часть оборонных предприятий бывшей империи, больше мобилизационных ресурсов и возможностей маневрирования силами.

В стране с аграрно-индустриальной экономикой, где подавляющее большинство населения составляли жители деревни, политика в отношении крестьянства имела решающее значение. От поддержки крестьянства зависело решение двух принципиально важных для любой войны, а Гражданской – особенно, проблем: снабжение продовольствием армии и обеспечение фронта солдатами. 

Поражение агитаторов

Смог ли Деникин предложить привлекательную для крестьян аграрную программу? Исходя из двоякой экономической и социокультурной природы российского крестьянина (это хорошо отмечал Ленин) как «трудящегося», с одной стороны, и «мелкобуржуазного хозяйчика» – с другой, оптимальным представлялся бы такой вариант. Не 100%-ная реституция помещичьей собственности с наказанием за «черный передел» 1917-го, а закрепление за крестьянами уже имевшейся в их пользовании земли в собственность с компенсацией бывшим собственникам за «захваченную» землю.

Примерно такую программу объявлял и Антон Деникин, и другие лидеры Белого движения в 1919-м. Ошибка была в другом. Дальше деклараций дело не шло. Деникинское правительство переводило «захваченную» землю в разряд арендованной. Небольшую арендную плату (треть урожая с «захваченной» земли) при отсутствии помещиков следовало платить государству. Но Деникин не смог, очевидно, создать уверенности, что реституция собственности, в частности земли, в принципе исключена. Надо учитывать и советскую пропаганду, убеждавшую крестьян, что белые непременно вернут «власть помещиков и капиталистов» и накажут за «черный передел».

Отставали пропаганда и разъяснительная работа среди населения. Они были рассчитаны не столько на малопросвещенного крестьянина, сколько на относительно просвещенного в экономике и юриспруденции горожанина. Ему были более понятны тезисы, как важно вести свое интенсивное хозяйство, а не захватывать чужое, насколько правомерен Брестский мир и почему рабочим не нужны советы рабочих депутатов, а достаточно профсоюзов и восьмичасового рабочего дня. Язык декретов советской власти оказался более выигрышным.

Но поддержали бы крестьяне белых лишь из-за аграрной программы? Нет. Мотивов сопротивления красным было немало: от личной мести и недовольства продразверсткой до возмущения закрытием православных храмов. Секретные сводки белого Осведомительного агентства фиксировали, что в Воронежской и Орловской губерниях, например, сразу же поддержали белых зажиточные крестьяне и часть середняков, не зная еще подробностей аграрных деклараций Деникина. А сельская беднота была враждебна белым.

Регулярно проводились белыми и мобилизации, ставились в ряды белых полков и военнопленные красноармейцы. Но вот эффективность мобилизационного аппарата была в разы ниже, чем мобилизационного аппарата Красной армии. Поэтому общая численность подразделений РККА в решающие моменты оказалась большей.

Внутренние разногласия в верхах, конечно, были. Но преувеличивать их значимость не стоит. Для военных субординация, военная дисциплина, принцип единоначалия – вещи безусловные. Позднее, в эмигрантских мемуарах, можно было «ругать начальство», считать «виноватыми» Антона Деникина, Петра Врангеля, Андрея Шкуро, Владимира Май-Маевского и т. д. Но как только Врангель начал распространение своих «критических писем» в отношении Деникина в конце 1919 г., его уволили от службы и отправили в Константинополь. Даже после репрессий в отношении депутатов Кубанской рады, наказанных за «сепаратистские» переговоры с членами меджлиса горских народов, мобилизации в Кубанскую армию в начале 1920-го были успешными.

Помощь извне

Ленин неоднократно утверждал, что при своевременной и широкомасштабной военной помощи со стороны Антанты белым армиям советская власть оказалась бы под серьезной угрозой. «Внутренняя контрреволюция» его беспокоила меньше «внешней». Но была ли эта помощь своевременной и широкомасштабной? Нет. Правильнее было бы сказать, что она оказалась настолько большой, чтобы советская пропаганда постоянно утверждала, что «белые – наймиты Антанты», но недостаточной, чтобы позволить Северо-Западной армии Николая Юденича достичь Петрограда, а Вооруженным силам Юга России – Москвы. Непосредственное участие Антанты в боевых действиях закончилось вскоре после окончания мировой войны. Мотивация «война против большевиков, как союзников Германии» для рядовых солдат не срабатывала. Эвакуация французов из Одессы весной 1919 г. так поразила Деникина, что до конца жизни он считал ее «предательством».

Что касается поставок, то и здесь надежды на союзническую помощь не оправдались. За один разобранный самолет командование Вооруженных сил Юга России платило в 1,5–2 раза больше, чем аналогичный аппарат стоил британским ВВС. И Великобритания поставила не все оружие, оплаченное Российской империей еще в период мировой войны.

Но и отрицать значение иностранных поставок не стоит. Деникин положительно отзывается об обмундировании, медикаментах и оружии, которое отправлялось на фронт. Хотя его техническое состояние (например, танков) и количество оставались недостаточными для решающих побед.

Помощь кредитами, займами Деникину не предоставлялась. Можно было рассчитывать только на поддержку от Колчака (части его золотого запаса) или на печатный станок. Инфляция на белом юге была очень высокая. 

Еще одной проблемой Белого движения стал государственный аппарат. Его стремились воспроизвести и по дофевральским, и по дооктябрьским 1917 г. лекалам. Злоупотребления и коррупция были и у красных, и у белых. Иначе не говорил бы Ленин о необходимости жестких партийных чисток. Не учитывать революционных перемен было невозможно. Отсюда те лозунги, которые начал осуществлять в Крыму Врангель, по формуле «левая политика правыми руками». Например, при восстановлении городского и земского самоуправления стремились учесть, что полномочия думам и земствам надо давать большие, чем до революции. Но считалось также, что многие революционные новации себя не оправдывают. Решили учитывать ценз оседлости и образовательный ценз (иначе в самоуправление попадают люди, не связанные с местными интересами, малообразованные). Считалось необходимым расширение представительства крестьянства в земствах, но лишь зажиточного и грамотного.

Исходили из приоритета военной власти перед гражданской. Было убеждение, что раз у большевиков диктатура, то и у белых должна быть диктатура. Только военная, национальная, а не партийная и классовая. А вот о степени эффективности этой диктатуры можно спорить. Деникин постоянно ссылался на неудачный опыт постфевральской российской «демократии», «керенщины», из-за которой развалились фронт и тыл. Но когда, например, в небольшой город приходит воинская часть и молодой полковник из вчерашних поручиков становится во главе всей экономической и политической жизни, это не всегда вызывало симпатии у населения. Найти баланс интересов гражданской и военной власти, приступить к проведению реформ считалось возможным только после окончания Гражданской войны. Чтобы иметь поддержку тыла, надо считаться с местным населением, но может начаться «керенщина». Когда «победим красных», тогда и будем «проводить реформы» ради «поддержки населения». А «победить» не получается без «поддержки». Замкнутый круг... 

Преимущество Центра

Одной из ключевых причин победы Красной армии и большевиков было центральное положение областей, находившихся под контролем Советской власти. Об этом писал Лев Троцкий, который, будучи председателем Реввоенсовета, прекрасно понимал специфику операций Гражданской войны. Именно благодаря центральному положению Советская Россия могла оперативно перебрасывать резервы с одного участка фронта на другой. У белых фронтов по теории военного искусства была возможность синхронного удара в центр. Но для ее осуществления требовалась четкая координация усилий. А это не удалось. Были попытки подобного рода – осень 1919 г. тому яркий пример. Ввиду отсутствия нормальных средств связи информация запаздывала, оказывалась неточной. Телеграф работал с перебоями. Например, в октябре 1919 г. газеты белого юга выходили с заголовками о «взятии Петрограда Юденичем».

Перенос главного удара на соединение с армиями адмирала Александра Колчака привел бы к успеху только в начале 1919 г. или еще весной, когда его армии наступали к Волге. Ленин понимал эту опасность и говорил о важности сосредоточения всех сил и средств против Колчака. Осенью 1919 г. успешный удар мог бы состояться при синхронном взятии Москвы и Петрограда, при поддержке Деникина и Юденича Северным фронтом генерала Евгения Миллера и Восточным фронтом адмирала Колчака. И действительно, Миллер наступал и взял под контроль весь Коми край, а Колчак наступал на Тоболе. Но главный удар все равно наносили Деникин и Юденич. Их достаточно успешное продвижение в течение сентября – начала октября 1919-го давало шанс на окончательный прорыв к столицам. Иное дело, что это не исключало вероятность уличных боев и необязательно привело бы к концу войны. 

Но для последнего броска белым не хватило резервов, а это уже следствие развернувшегося в тылу Деникина повстанческого движения (крестьянская армия Нестора Махно и горские повстанцы Узун-Хаджи), на борьбу с которым отвлекались силы с фронта, и авантюрного наступления на Ригу армии Павла Бермондта-Авалова, который вместо помощи Юденичу под Петроградом решил действовать автономно.

Карл Маннергейм, руководивший Финляндией бывший русский генерал, не помог бы. В мае 1919 г. Юденича еще не было под Петроградом, а командующий Северной армией генерал Александр Родзянко не стремился взять «красный Питер». А когда помощь Финляндии могла бы стать действенной, т. е. осенью 1919 г., Маннергейма уже не было в Финляндии. Он проиграл выборы, а социалистический кабинет Карла Юхо Стольберга не собирался помогать русским белым, да и в признании «независимости» Финляндии со стороны «непризнанного официально» Антантой Колчака не нуждался. 

Антисоветская позиция Польши была бы для Деникина более весомой. Осенью 1919-го польская миссия в Таганроге неоднократно получала заявления белого командования о признании независимости Польши и об активном взаимодействии ради «победы над большевизмом». Но это не влияло на позицию Юзефа Пилсудского, санкционировавшего переговоры с советским руководством в эти месяцы. После чего несколько ударных частей РККА – дивизия латышских стрелков и червонные казаки – были переброшены против Деникина с Западного фронта и составили ударную группу, остановившую наступление белых на Москву. 

Военный фактор надо ставить на первое место при учете причин побед или поражений Белого движения на Юге России. А политический, безусловно, важен, но все-таки вторичен.

Василий Цветков – историк, профессор МГПУ